Христианская проза
Христианская поэзия
Путевые заметки, очерки
Публицистика, разное
Поиск
Христианская поэзия
Христианская проза
Веб - строительство
Графика и дизайн
Музыка
Иконопись
Живопись
Переводы
Фотография
Мой путь к Богу
Обзоры авторов
Поиск автора
Поэзия (классика)
Конкурсы
Литература
Живопись
Киноискусство
Статьи пользователей
Православие
Компьютеры и техника
Загадочное и тайны
Юмор
Интересное и полезное
Искусство и религия
Поиск
Галерея живописи
Иконопись
Живопись
Фотография
Православный телеканал 'Союз'
Максим Трошин. Песни.
Светлана Копылова. Песни.
Евгения Смольянинова. Песни.
Иеромонах РОМАН. Песни.
Жанна Бичевская. Песни.
Ирина Скорик. Песни.
Православные мужские хоры
Татьяна Петрова. Песни.
Олег Погудин. Песни.
Ансамбль "Сыновья России". Песни.
Игорь Тальков. Песни.
Андрей Байкалец. Песни.
О докторе Лизе
Интернет
Нужды
Предложения
Работа
О Причале
Вопросы психологу
Христианcкое творчество
Все о системе NetCat
Обсуждение статей и программ
Последние сообщения
Полезные программы
Забавные программки
Поиск файла
О проекте
Рассылки и баннеры
Вопросы и ответы
 
 Домой  Статьи / Православие / Николай Иванович Либан Войти на сайт / Регистрация  Карта сайта     Language В течение своей долгой жизни Николаю Либану довелось встречаться с Федором Шаляпиным, Сергеем Есениным, Всеволодом Мейерхольдом… Юный Коля Либан прислуживал Святейшему Патриарху Московскому и всея России Тихону (Белавину)…По-русскиВ течение своей долгой жизни Николаю Либану довелось встречаться с Федором Шаляпиным, Сергеем Есениным, Всеволодом Мейерхольдом… Юный Коля Либан прислуживал Святейшему Патриарху Московскому и всея России Тихону (Белавину)… В течение своей долгой жизни Николаю Либану довелось встречаться с Федором Шаляпиным, Сергеем Есениным, Всеволодом Мейерхольдом… Юный Коля Либан прислуживал Святейшему Патриарху Московскому и всея России Тихону (Белавину)…По-английскиВ течение своей долгой жизни Николаю Либану довелось встречаться с Федором Шаляпиным, Сергеем Есениным, Всеволодом Мейерхольдом… Юный Коля Либан прислуживал Святейшему Патриарху Московскому и всея России Тихону (Белавину)…
В течение своей долгой жизни Николаю Либану довелось встречаться с Федором Шаляпиным, Сергеем Есениным, Всеволодом Мейерхольдом… Юный Коля Либан прислуживал Святейшему Патриарху Московскому и всея России Тихону (Белавину)…
В течение своей долгой жизни Николаю Либану довелось встречаться с Федором Шаляпиным, Сергеем Есениным, Всеволодом Мейерхольдом… Юный Коля Либан прислуживал Святейшему Патриарху Московскому и всея России Тихону (Белавину)…
Дорога к храму
Жизнь в Церкви
Семья
Детский вопрос
Святые и подвижники
Милосердие
Наука и вера
Работа и профессия
Далеко
Миссия
Рядом с чудом
Cовременники
Рецепты блюд
Читаем
По - немногу обо всем
Праздники
Паломничества

Дом сохранения истории Инрог


Интересно:
Рекомендуем посетить:

 
Николай Иванович Либан


Фото: philol.msu.ru
Фото: philol.msu.ru

Старейший преподаватель филологического факультета, живая легенда, видный специалист в области изучения русской литературы, заслуженный преподаватель МГУ, Николай Иванович Либан, скончался 5 декабря в возрасте 97 лет. В течение месяца после перелома шейки бедра Николай Иванович находился в больнице.

Об этом удивительном человеке, несомненно, напишут еще очень много - его любящие и благодарные ученики. Сегодня мы собрали некоторые лоскутки из интервью Николая Ивановича и уже написанных воспоминаний.

http://www.gzt.ru

Николай Иванович Либан родился в 1910 году в Москве, в Неопалимовском переулке, и был крещен в церкви Неопалимой Купины. Его отец ('окончивший шесть факультетов') был юристом и крупным чиновником в финансовой сфере. Мать происходила из рода виконта Либана, полковника французской армии, который объявил Эльзас независимой республикой. Полковник был казнен, а семью его выслали из Франции в Россию.

Николай Либан получил гимназическое образование, затем окончил Московский городской педагогический институт, после чего поступил в аспирантуру Института философии, литературы и искусства (ИФЛИ). Последующая его жизнь была прочно связана с Московским университетом. За шесть десятков лет преподавания на филологическом факультете Николай Иванович, по его словам, прочитал студентам «все курсы» по русской литературе, которые только читаются на филфаке.

http://www.orthedu.ru

В течение своей долгой жизни Николаю Либану довелось встречаться с Федором Шаляпиным, Сергеем Есениным, Всеволодом Мейерхольдом… Юный Коля Либан прислуживал Святейшему Патриарху Московскому и всея России Тихону (Белавину)…

- Я был прихожанином Покровского храма в Левшинском переулке. Сегодня этого храма уже нет, его снесли в 20-е годы. Огромная была церковь, три придела. Всегда было очень многолюдно, невзирая на тяжелые времена. Ну а тут патриаршее служение - так и вовсе не пройти.

Патриарх Тихон служил всенощную и литургию. Увы, тогда его постоянно сопровождали лишь два иподиакона – монах и архимандрит. Ни свещеносцев, ни посошника постоянных у Святейшего не было. И вот предложили быть на эти два дня посошником мне. Я, хотя и был еще, можно сказать, ребенком, очень волновался. Но когда увидел ласковый взгляд Патриарха – как-то немного успокоился.

А взгляд у него был особенный – ласковый, но при этом и проницательный – он как-то заглядывал прямо в душу, хотя не пронзал взглядом, а так, знаете ли, по-доброму. Я бы даже сказал - нежно.

Ну а потом были службы. Не дольше обычного. Проповедей не было, а вот чаепитие после богослужений было. Я, конечно, по возрасту со Святейшим не разговаривал, но по его общению с другими можно было заметить, что человек это был простой – в лучшем смысле этого слова, невзирая на его блестящее – именно так – знание английского языка – он ведь долгое время служил в Америке. И вид у него тоже был простой, никакой тут позы и в помине не было.

Что еще вспомнить? Помню, что после воскресной службы погладил он меня по голове и сказал: "Не забывай". Да и можно ли было забыть эти два дня?.. Вот только долгое время рассказывать об этом было некому, как вы понимаете.

Конечно, впоследствии я видел Патриарха во время его служений в храме Христа Спасителя, но прислуживать больше уже не пришлось. А вскоре и Святейшего не стало. Я все-таки думаю, что тут кто-то постарался – не умер он своей смертью...

Лев Аннинский. Из мемуаров.

Врезался на всю жизнь. Хотя общение длилось считанные часы. По часу на каждое занятие, раз в неделю, когда на первом курсе нас в обязательном порядке (так что я и не выбирал) обязали посещать семинар по древне-русской литературе.

Древне-русская литература меня не влекла, но плотный невысокий черноволосый преподаватель приковал внимание сразу.

- Кто из вас помнит, в каком году произошло крещение Руси? – спросил он.

Все замерли.

- В девятьсот восемьдесят восьмом! – рявкнул я и, чтобы скрыть смущение, прибавил ерническим тоном: - Нашей эры.

Преподаватель всмотрелся в меня и мгновенно задал следующий вопрос – тоже   по хронологии. Я ответил. На третьей или четвертой дате он все-таки меня «посадил», и я честно склонил голову: игра мне понравилась. Уже тем, что он обыграл меня на равных, а не заткнул рот как малолетнему. Уважение!

Позднее мне объяснили старшекурсники, что все филологи должны пройти через руки Либана. «Почему?» - спросил я. – «Он ставит руку».

Однажды он между делом вогнал в одну фразу «школьную схему анализа», от которого нам, профессиональным филологам, надо отучиться. «Тема – проблема – идея – средства – изобразительные – выразительные». Я отучился, разумеется. Но для этого мне нужно было ее, школьную схему, вогнать в одну, блестяще сжатую фразу. Чтобы   отказаться, следовало ее усвоить. Возможно, это и есть «поставить руку».

Чем-то он напомнил мне Халдея, моего любимого школьного словесника. Хотя тот читал нам партийные прописи, а этот – вирши и апокрифы, в том и другом было что-то мужское, «отцовское», по чему тосковала моя душа. Хотя   обликом они контрастировали: тот был – носастый, очкастый, усастый, разлаписто-многотелесный в своей толстовской робе, а этот – крепко сбитый, строгий, с   поджатыми смеющимися губами.

Заниматься с ним было – наслаждение. От него я узнал много того попутного, чем оперяется любое знание. Это было блистательнеое сочетание схемы и фактуры, моя мечта: железная схема и вольная фактура!

Он поразительно чувствовал стихи. И древние, и современные. Он отучил нас читать «смысл» («смысл читают плохие актеры») и научил слушать просодию, смыслы же -   только через нее.

Он усадил нас за «Начальную русскую летопись», и с его легкой руки я просиживал дни в Исторической библиотеке за Буслаевым.

И наконец… он сказал мне при расставанье, когда на втором курсе я записался в семинар по современной советской литературе:

- Вы делаете ошибку. Настоящим филологом можно стать только тут, на нашей кафедре.

Я опустил голову:

- Мне хотелось бы заниматься современностью…

- Вольному воля, - ответил он в своей насмешливой интонации. И прибавил, поняв мои мысли:

- Литературной критикой хотите заниматься? Похвальное намерение. Но там вас этому не научат.

- А где… научат? – проговорил я, пряча глаза.

- Где? Встречный вопрос: кто самый лучший критик в истории русской литературы, - включая, конечно, и советскую?

- Писарев! – выпалил я, оправившись от оцепенения.

- Типичный ответ девятиклассника… Лучший критик – Чернышевский. Если говорить о литературной критике в собственном смысле слова, а не о попутных занятиях, иногда очень важных.

- Николай Иванович, - пробормотал я неуверенно, - вы позволите мне… приходить к вам… и вообще… общаться? Мне там… в советской литературе… будет не хватать Буслаева, Нестора и… да… и Чернышевского.

Не помню, сказал ли он мне: «Я в вас верю». Кажется, нет. (Это мне три года спустя весьма отчетливо сказал Лев Якименко). Но от прощания с Либаном осталось именно это сложное чувство: сожаление и вера.

Четыре года спустя судьба дала случай убедиться в его отношении ко мне. Последующие редкие и лестные для меня разговоры (в частности, о «Лесковском ожерелье») с уже совершенно седым учителем – я оставляю «за рамками кадра», а о том, что было «на краю рамки» – в 1956 году, - скажу. В числе других распределенных в аспирантуру выпускников я сдал вступительные экзамены (довольно тяжелые, кстати) и в числе этих выпускников, прошедших конкурс, получил документы обратно – как человек, не имеющий трудового стажа. Спорить было бесполезно: решение «орабочить» науку было принято на уровне ЦК партии – в связи с восстанием в Венгрии. Никому на советской кафедре и в голову не пришло защищать меня в такой ситуации: дело пахло политикой.

Единственный, кто пошел в деканат и попробовал меня «отстоять», - был Николай Иванович, у которого я проучился-то один семестр за пять лет до того. Разумеется, я не от него узнал, что он пытался мне помочь. Пересказали…

А от считанных часов семинара на первом курсе остался в моей памяти навсегда - невысокий, крепкий человек с ироническим взглядом из-под кустистых бровей и «прочными» согласными в ясной русской речи:

- Чтобы научиться слышать стих, надо набить себе ухо…

Галина Зыкова

Прочитать лектора. Н.И.Либан.

Литература Древней Руси: Лекции-очерки. - М.: Изд-во МГУ, 2000

"Это очень мощный противник - языческий мир, возглавляемый шаманом. Не следует думать о шамане, что он шарлатан и больше ничего. В молодости я столкнулся с одним шаманом, когда академик А.Е.Ферсман отправил нас, группу студентов, занимающихся этнографией, на Алтай к малоизученной народности - ойротам. Надо было составить карту и описать край. Я жил с ойротами в чуме, подружился с ними и просил об одном: чтобы они взяли меня на камлание. Наконец меня стал испытывать шаман. Первым его вопросом было: "Феноменологию духа" читал?" Я не читал этой работы Гегеля. "Что ты читал Канта? "Пролегомены", говоришь? Как там расположены логические посылки?" ("Боже мой, - пронеслось у меня в голове, - куда я попал?") "Ну вот что, мальчик. Что-то из тебя со временем, может, и выйдет, но сейчас тягаться со мной ты не можешь". - "Могу", - говорю. - "Хорошо". Он берет нож (как сейчас вижу его лезвие, длинное и острое), кладет левую руку на пенек и с размаху бьет по ней ножом. Никакой крови. "А теперь ты попробуй". - "Не хочу". - "Не хочешь, а знаешь, как это называется?" - "Благоразумие". - "Нет. Трусость!" И ушел из чума. "Ну, - думаю, - все. Не бывать мне на камлании..." Но меня взяли. Посадили на лошадь, завязали глаза и везли. На третьи сутки мы прибыли на огромное плато. Масса конников-ойротов наполняли его. Они, как и мы, приехали на камлание. Середина плато очищена. На нее вывели лошадь и стали гнать ее по кругу множество раз. Потом внезапно с безукоризненной точностью одновременно набросили ей арканы на четыре ноги и перевернули на спину. Шаман в пестром одеянии, красном, черном, синем, бросился к лошади с ножом, вспорол ее от груди до паха, в мгновение ока выхватил кровоточащее трепещущее сердце и пустился с ним в пляску, которая длилась несколько часов. Я впервые понял, что такое экстаз. Когда у него пошла изо рта пена и он в изнеможении упал, ойроты в исступлении начали разделывать тушу, варили мясо в котлах, каждый получил по маленькому кусочку (мне не дали). Некоторые из них подползали к распластанному шаману, прикасались к нему и вслушивались в то, что он бормотал. Пророческое слово. Через день-другой все разъехались. Когда мы уезжали, шаман так и оставался лежать. Что было с ним дальше, не знаю".

Такой почти абсурдистский текст читатель неожиданно для себя обнаруживает в курсе лекций по древнерусской литературе Николая Ивановича Либана. Там еще много подобных замечательных историй. Перед нами не опыт в популярном жанре филологической художественной прозы "записей и выписок": это реальная, а не стилизованная живая речь лектора. Н.И.Либан, старейший преподаватель филологического факультета, почти никогда ничего не писал, и его первая книга составлена учениками по аудиозаписям. Какое отношение имеет шаман ойротов к древнерусской литературе? Это из главы о Стефане Пермском, обращавшем язычников в христианство. Автор адресуется к слушателям, которые мало знают о Древней Руси: во-первых, Николай Иванович никогда не отказывался от работы популяризатора (например, во время войны выезжал с лекциями на фронт); во-вторых, курс древнерусской литературы в советское время даже и на филологических факультетах был достаточно урезанным - по понятным идеологическим причинам. Потому и характер, стиль лекций - не академический, а просветительский.

Автор пересказывает жития и летописи, обращается к собственному житейскому опыту: "Ваш покорный слуга своими глазами видел, как одна женщина, переезжая в новую избу, вела на веревочке за собой лапоток. "Мать, что везешь?" - спросил я. "Домового, милый", - ответила она. Вот так", - и к опыту слушателей: "Решено было крестить всех русских людей. Делалось, как всегда у нас, по приказу. Всем было велено принять крещение, как нынче говорят, в массовом порядке. Загнали народ в Днепр, окрестили, выдали каждому по крестильной рубахе. Кто бывал в Киеве, тот знает, что есть там улица Крещатик. Здесь некогда тек Днепр, вернее, один из его притоков, в котором впервые крестили русских. Люди наши сообразительные: прослышав о крестильной рубахе, иные крестились по два, а то и по три раза".

Главная задача автора сформулирована в последних словах книги: "Свет этих людей озаряет будущее, даже если потомки не помнят о них". Н.И.Либан показывает, как древнерусская культура, такая далекая и экзотическая с точки зрения нынешнего человека, присутствует в крови русской культуры позднейших эпох и незаметным образом определяет нас самих. Для этого автору вовсе не приходится модернизировать средневековье: в книге много выразительных и нетривиальных примеров различий современного и средневекового сознания: "В эпоху испытаний, когда остался от царства, по образному выражению летописца, "один останок"... еретических высказываний... было немало. Среди них и слова Бориса Годунова: "Никто не будет в царствие мое нищ и беден".

Один из писателей Смутного времени называет эти слова "мерзостными". Что же в них "мерзостного"? Ортодоксальная церковь учила: в мире должны быть и нищие, и богатые. Это этическая норма XVI века. А здесь - на тебе: нет нищих и бедных, нет блаженных и убогих. Сегодня слова Годунова кажутся нам само собой разумеющимися, в то время как современникам царя Бориса они представлялись прямой крамолой - новым, чужестранным влиянием, ломающим традиционный порядок, догмат".

Николай Иванович Либан никогда не собирался соответствовать традиционным схемам поведения: например, будучи преподавателем Московского университета, он не защитил даже и кандидатской диссертации. Он мог себе это позволить - почитаемый учитель, воспитавший несколько поколений учеников.



2007-12-06 12:38:00


Источник: http://www.pravmir.ru/


В течение своей долгой жизни Николаю Либану довелось встречаться с Федором Шаляпиным, Сергеем Есениным, Всеволодом Мейерхольдом… Юный Коля Либан прислуживал Святейшему Патриарху Московскому и всея России Тихону (Белавину)… Статьи. Новое в данном разделе.
За горы, за горизонтыЗа горы, за горизонты
православные cтатьи,христианские литература искусство,журнал о православии,литературный журнал,православный журнал,православное христианство  Богоявление
православные cтатьи,христианские литература искусство,журнал о православии,литературный журнал,православный журнал,православное христианство  Эуа!
ЧасыЧасы
Терпи хорошееТерпи хорошее
Обмен (рассказ)Обмен (рассказ)
Пункт Б (повесть)Пункт Б (повесть)
Шторм (рассказ)Шторм (рассказ)
Сила тяготения (рассказ)Сила тяготения (рассказ)
Самое лучшее (рассказ)Самое лучшее (рассказ)
Горение (рассказ)Горение (рассказ)
Буду любить его всегда (рассказ)Буду любить его всегда (рассказ)
Безгрешная машина (рассказы)Безгрешная машина (рассказы)
Чудесная причина (рассказ)Чудесная причина (рассказ)
Слезы на том берегу (рассказ)Слезы на том берегу (рассказ)
Трудная дорога к морю (повесть)Трудная дорога к морю (повесть)
Темная комната (повесть)Темная комната (повесть)
Живое железо (рассказ)Живое железо (рассказ)
православные cтатьи,христианские литература искусство,журнал о православии,литературный журнал,православный журнал,православное христианство  Исход Андрюхи Моисеева (рассказ)
Пора домой (рассказ)Пора домой (рассказ)

Домой написать нам
Дизайн и программирование
N-Studio
Причал: Христианское творчество, психологи Любая перепечатка возможна только при выполнении условий. Несанкционированное использование материалов запрещено. Все права защищены
© 2024 Причал
Наши спонсоры: