(Неделя 1-я Великого Поста. Торжество Православия.)
Внутренний смысл евангельского чтения этого дня очень насыщен глубоким содержанием, но при созерцании только внешней стороны евангельского рассказа в нем не обретается ничего сложного. Но если сердце не слишком находится в плену поверхностного рационалистического сознания и руководит умом, ухом и глазом, если сердце хоть сколько-то дышит евангельскими бытийными смыслами, даже при простом слышании или чтении этого евангельского текста ощущает некоторую таинственность. И действительно, в этом рассказе заключена некая тайна, большая, чем даже в притчах, которые, при всем богатстве их содержания, заключают в себе довольно определенный нравственный смысл. В сегодняшнем рассказе нет почти никакого прямого нравственного откровения, или оно занимает сравнительно второстепенное место. И если ум не понимает, то сердце чувствует, что здесь очень много сказано, хотя и не все понятно. То, что понятно - просто: встречаются два человека, ставшие потом учениками, апостолами Христовыми, и один говорит другому: «Вот, там есть человек, который пришел из Назарета. Кажется, что Он и есть Христос». А тот ему отвечает: «Из Назарета ничего доброго ими, не может». Для них разговор понятный, для нас -требует разъяснения.
Смысл этого разговора религиозный, а не рационалистический и не националистический. Не в том дело, что в Назарете живет другой народ, который «ниже сортом» и потому ждать «и оттуда нечего. Религиозное ожидание в тогдашнем еврейском народе было очень сильным. Но это религиозное ожидание отчасти было связано с определенным местом, поэтому, когда родился Христос, достаточно было Ироду позвать своих мудрецов, и они ему сразу, в один голос, сказали, где Он родился - в Вифлееме. И если это родился новый Царь Израилев, то по поводу места, в котором ожидалось Его рождение, сомнений не было. Но место, где происходил этот разговор, много севернее Вифлеема. Там, рядом с Галилеей, жил народ не очень чистого религиозного сознания, и именно поэтому ожидать чего-то доброго в религиозном смысле, какого-то мощного действия с той стороны не представлялось возможным: Галилея в религиозном ожидании была бессмысленна и бесплодна.
Засим по евангельскому тексту следует краткое религиозное испытание. Первый собеседник говорит второму: «Пойди и посмотри» («Прииди и виждь»). И как только они приближаются, Человек, к Которому они идут, говорит Нафанаилу слова довольно простые, но обнаруживающие Его прозорливость, способность видения за пределами обычных человеческих возможностей. Иисус, правда сказал немногое - что Он видел Нафанаила под смоковницей прежде, чем тот подошел к Нему. Но еще прежде этого Иисус сказал замечательные слова: «Вот настоящий израильтянин, в котором нет обмана». А тот говорит: «Откуда Ты меня знаешь? Как Ты можешь так говорить? Что Тебе известно обо мне?» И тогда Иисус говорит: «Я видел тебя под смоковницей». И этих слов оказалось достаточно, чтобы Нафанаил произнес слова, в которых выразилась его вера: «Ты еси Сын Божий, Ты еси Царь Израиля». Почему? Что такое открылось ему?
Открылось не ему, открылось в нем, в нем открылся акт живой веры. Тот самый акт веры, о котором в его многообразных действиях так поразительно и мощно писал апостол Павел в своем послании к евреям, тот самый акт веры, который раскрывался совершенно потрясающими действиями: укрощением львов, избавлением от острия меча, скитанием в худеньких одежонках и житием в пещерах ради веры, когда вера этого требовала (а вера частенько этого требовала и во времена, предшествующие Христу, и во времена последующие). Это есть выражение в действии того же акта веры, которое Нафанаил открыл в слове. Внутренний акт веры побуждал людей уходить в современные им безжизненные знойные пустыни, совершено невыносимые, - туда шли люди, «скитающеся в пустынех», многотысячное монашеское войско, оружие которого - Евангелие, четки с молитвой Иисусовой и Псалтырь.
Этим оружием - оружием веры - и прежде, и теперь -поражаются полчища тьмы. Христианство постепенно занимало свое место в человеческой истории, занимало не без боя. В некотором отношении гонения на истинных христиан, принимающих, знающих и любящих свою веру, продолжались вплоть до 8-го века (во всяком случае, тех христиан, которые почитали святые иконы). На Седьмом Вселенском Соборе была утверждена победа иконопочитания. Этой победе и посвящена первая неделя Великого Поста, неделя Торжества Православия, то есть торжества окончательной победы христианского вероучения над всеми лжеучениями, над всеми хитросплетениями человеческого ума, торжества акта веры.
В сегодняшнем Евангельском рассказе выявлен тот же акт веры. И душа видит здесь нечто чрезвычайно значительное. Христос, придя на землю, совершает замечательные, великие дела, чудеса, исцеления, предлагает необыкновенные духовные и нравственные учения, неслыханные доселе в мире. Но порою действия Христа в этом мире либо встречают открытое сопротивление, либо не приносят необходимого и желанного результата. Невозможно представить, чтобы действие Богочеловека когда-нибудь могло быть бесплодным. Но есть одна, исключительно теоретическая (точнее - воображательная) ситуация, при которой Его дело оказалось бы бесплодным: если бы Его не встретил акт веры, то есть акт приятия, потому что вера - это и есть приятие Бога. В каком виде осуществляется акт веры -это не главное, и, может быть, поэтому - о, великая тонкость Евангелия! - может быть, поэтому так необходим евангельский рассказ о Нафанаиле, чтобы вес читатели Евангелия навсегда поняли, осознали и пережили, что дело в самом существе акта веры, то есть, имеется ли это действительное движение, не воображаемое и головное, не какая-то мечта в сердце, а вполне внутренне предметное движение личности, при котором человек может сказать о себе: «Я всею своею жизнью, всем своим существом верую в Бога».
Евангелие начинается актом веры и кончается актом веры: «Господь мой и Бог мой!» - восклицает апостол Фома. Когда в душе открывается осознание и переживание того, Кто предстоит перед тобой (в Евангелии ли, в молитве или иным образом), что Он является твоим личным Богом, тогда и совершается дело Божие не над камнями, не над песчинками, не над травинками, и не над деревьями: Господь пришел спасти человека - вот Его дело. Это дело совершается, но совершается, когда оно приемлется актом веры.
Вот оно, первое действие веры: «Прииди и виждь», - говорит Филипп Нафанаилу. Нафанаил идет и видит, видит Человека, Который открыл ему знание только маленького факта текущего дня, и этого оказывается достаточным для того, чтобы состоялся акт веры. Но этому предшествует откровение Христом в Нафанаиле того духовного и нравственного качества, по которому в нем может быть подлинная вера, потому Он и говорит: «Се воистину израильтянин, в нем же льсти несть» (в котором нет лукавства). Господь словно говорит: «Вот настоящий человек, у которого будет вера, и это значит, что Я уже пришел не бесплодно. Я вижу того, который принимает Меня верой». И это подтверждается - проходит секунда, и представитель человечества принимает Его верой.
Все, что мы делаем, дорогие братья и сестры, все наши религиозные и нравственные делания, все наши общения с другими людьми, в которые мы стараемся вносить свое понимание и переживание добра, все лучшее, что есть в нашей жизни, не имеет абсолютно никакой цены и смысла, если все это не начинается в акте веры, хотя бы не очень осознанной, потому что содержание веры начинается в таких глубинах сердца, в которые ум человека частенько не доходит; и только непонятно -почему человек вдруг оставляет все свои дела и идет в Церковь. В начале духовного бытия личности ощущение сердца представляет собой слабенький, почти ничего не значащий еще, но уже акт веры, то есть движение сердца, которым мы принимаем Бога, можем Его принять. И это, по сути, и есть Торжество Православия, потому что когда в одном человеке, в его сердце и в жизни совершается акт веры - это его личное торжество, это всегда личное духовное торжество человека, тихое и смиренное личное торжество.
Но когда не один и не два человека, и не приход, а Церковь во всей полноте живет актом веры - это уже Торжество Церкви, Торжество Православия, победы, победившей мир своею верою. Вот почему сегодня Торжество Православия - есть торжество веры во всей ее полноте и - прежде всего - вероучения. Торжество Церкви, торжество веры, торжество Православия, которое осуществляется «многочастно и многообразно» - это есть, по сути, победа, о которой говорит апостол: «Это есть Победа, Победившая мир - вера наша».
При всех видимых поражениях Церкви в земных условиях, в земной истории, по внутреннему смыслу всегда оказывается сверх истории «победа, победившая мир - вера наша». Мы причащаемся - не только потому, что Господь дал нам такую возможность, не только потому, что Он на Кресте пролил капли Своей драгоценной Крови (это самое главное с объективной стороны, со стороны Неба, со стороны Бога), - но и потому, что в человечестве, хоть и в малом числе, действует акт веры. Но энергия веры этого малого числа перевешивает квазижизненную энергию большей части автономно и безнебесно пребывающего человечества.
И если бы мы знание своей веру до конца пережили всем сердцем, и это переживание никогда не отступило бы от нас, мы бы все время ходили в непрекращающейся радости, и уныние просто не смело бы к нам подступить, ему было бы некуда в нас деться, потому что главное - переживание веры как жизни - заняло бы первенствующее место, а это переживание веры как жизни - и есть источник необыкновенной радости. Совсем просто можно сказать: «Я верующий человек», но по существу верующий человек есть человек, переживающий акт веры.
Переживание акта веры и есть «победа, победившая мир». И это наша радость. И в этом наша свобода. И потому время Поста - есть время особой радости, радости в переживании нашей веры, начало которой полагается в день сегодняшний, который так и называется - Торжество Православия.
