Любовь к Богу, философия и гнев: чисто человеческие свойства
У животных есть многие качества, присущие человеку: интеллект, эмоции, обучаемость, привязанности. В чем же тогда состоит основное отличие человека от животного? Об этом мы спросили известного богослова, профессора МДА Алексея Ильича ОСИПОВА.
Кружка воды перед океаном Разум -- это только одно из отличий, которые существуют между человеком и животным. С богословской точки зрения принципиальным является то, что человек -- это образ Cамого Бога. Это удивительное дело, поскольку даже к ангелам это понятие -- «образ Божий» -- неприменимо. Тем более оно неприменимо к животным. Что же это такое -- «образ Божий»? Одно из важных определений образа Божия мы находим у древних святых, в частности, святитель Григорий Нисский говорит о том, что Бог есть Троица, и в человеческой душе мы тоже находим эту трехчастность. В чем же она, по Григорию Нисскому, заключается? Первое -- это вожделевательное свойство души, которое проявляется в любви. Как Бог есть Любовь, так и в человеке есть способность любви к Богу и ко всему творению. Любви не как стихии того инстинкта, который мы наблюдаем у всех живых тварей, а как стремление к Тому, Кто есть Истина, Святость, Любовь, Добро и Красота, в Кого мы можем верить. В животном мире мы не знаем такого, чтобы животное могло любить Бога, относиться к Нему как к существу, которое свято и прекрасно. (Вы можете возразить -- говорится же в псалме: «…всякое дыхание да хвалит Господа». Но заметьте, тут речь совсем не только о животных, но и предметах вовсе неодушевленных. Возьмите предначинательный псалом, который поется перед всенощной, и увидите: все хвалит Бога! Звезды, небо, луна, весь космос, вся та красота, которая есть отображение божественного. Они хвалят Бога, как художника -- его картины, композитора -- его произведения).
Преподобный Павел Фивейский жил в пустыне 91 год, и питался он хлебом, который приносил ему ворон. Когда святой умер, то из пустыни пришли два льва и когтями вырыли могилу. Из жития преподобной Марии Египетской, подвизавшейся в безлюдной пустыне, известно, что и ей могилу выкопал лев.
Однажды преподобный Еллий, подвижник египетской пустыни, нес в обитель тяжелую ношу и очень утомился. В это время неподалеку проходило стадо диких ослов. Святой подозвал к себе одного из них, положил на него свою ношу, и дикий осел безропотно доставил груз до места. В другой раз, когда преподобному Еллию надо было переправиться через Нил, а лодки не было, он позвал из воды крокодила и, став на его спину, благополучно перебрался на противоположный берег.
Преподобный Сергий Радонежский однажды прямо перед домом встретил голодного медведя. Старец сжалился над зверем и вынес ему свой обед -- кусок хлеба. С тех пор медведь привязался к нему. Каждый день он приходил к келье и угощался хлебом, который старец оставлял для него на пеньке. Если святой Сергий молился, медведь терпеливо ждал, когда он закончит и угостит друга.
К святому Серафиму Саровскому в его лесную «пустыньку» тоже часто наведывался медведь -- святой угощал его чем-нибудь и говорил: «Вот послал мне Господь зверя в утешение».
Из житий многих мучеников известно, что когда их отдавали на растерзание диким зверям, то те, вместо того чтобы убить святых, неожиданно становились кроткими, как овечки, и не причиняли мученикам никакого вреда. Так было, например, со святым мучеником Неофитом, великомученицей Ириной, мученицей Татианой и многими другими. Точно так же случилось с пророком Даниилом, брошенным в львиный ров. В одном из песнопений даже говорится, что пророк «научил поститься львов».
Вторая характеристика человека как образа Божия -- это разумность. Чем отличается разум человека от разума животного? Исследования разума животных, которые предлагает нам наука, указывают лишь на какие-то крупицы по сравнению с тем, что мы находим в человеке. Разумность человека отличается не просто количественно, она имеет совсем другие качества. Возьмите хотя бы только одну область -- философию. Недаром, когда Дарвин написал свою книгу «Происхождение видов», Уоллес, его друг и сподвижник по этой эволюционной концепции, прислал ему записочку: «А зачем обезьяне ум философа?» Действительно -- зачем? В смысле приспособленности к окружающей жизни обезьяна нисколько не уступает человеку, а во многом даже превосходит его. Обезьяна может пройти на десятиэтажной высоте по канату -- а человек тут же рухнет. Отчего? От мысли. Так вот, мысли о бытии, о смысле жизни у животных не невозможно предположить. Мы не знаем, конечно, что творится внутри каждой животины, но, по крайней мере, у нас нет никаких оснований подразумевать наличие этой философской стороны в их сознании.
Третью особенность души человека святитель Григорий Нисский называет «раздражительной». В переводе на наш язык это можно назвать гневом. Но каким гневом? Мы знаем, какая ярость может быть у зверей. Здесь же речь идет совсем о другом: о гневе, который присущ и самой святости. Когда Христос берет кнут, изгоняя торговцев из храма, Он говорит: «Храм Мой домом молитвы наречется, а вы его сделали вертепом разбойников!» С негодованием Он обращает внимание на то, что нарушается главное, что должно быть в храме, -- возможность молиться. Это гнев праведный, который не связан с психолого-биологической стороной нашего существования, он направлен не на то, что мешает есть, пить и т.д., а на зло духовного порядка, это негодование на осквернение святыни, на духовное зло. У человека есть способность к такому праведному гневу. Этот гнев мы находим, например, у святых, обличающих грех.
Вот эти три перечисленные способности мы не находим у животных.
Часто спрашивают: есть ли животных душа? Надо договориться о том, что мы подразумеваем под этим понятием. Слово «психи», которое мы переводим как «душа», означало у греческих философов ту низшую часть души человека, которая была свойственна и животным. Их поведение, привязанность к человеку, ласка, гнев, другие эмоции есть «психи». Но не «нус». Потому что в душе человека есть нечто, что возвышается над «психи», и называется это по-гречески «нус» -- дух или разум.
Есть ли понятия добра и зла у животных? Кажется, что животные, которые живут с нами, что-то от нас приобретают, научаются стыдиться, например. Кошку приучишь -- она уже дома не будет делать чего-нибудь нехорошего, а если сделает, будет прятаться. Но нравственность ли это, или это ожидание наказания? Может быть, в какой-то степени что-то такое и у животных есть. Но что такое кружка воды перед океаном? То же и животное перед человеком.
И последнее: человек может стать богоподобным, то есть он может обожиться, достичь такого состояния величия, о котором сказано: «Христос воссел одесную Бога-Отца». Вот какое у человека достоинство, которое, оказывается, превосходит и достоинство ангелов.
Будут ли животные в раю? На этот вопрос я отвечу вопросом: а вы знаете, что такое рай? У апостола, когда он был восхищен до третьего неба, спрашивали: «Скажи, как там?», а он говорил: «Невозможно сказать!» Невозможно не потому что запрещено, а потому что как слепому объяснить, чем отличается зеленый цвет от серо-буро-малинового? Один архиерей умирал, и перед смертью все оглядывался и говорил: «Все не так, все не то!» Там действительно «все не то». Всякие наши мечтательные попытки представить, что будет в раю,-- это грубейший антропоморфизм.
Преподобный Герасим Иорданский встретил в пустыне раненого льва и вылечил его. В благодарность лев стал служить старцу как домашнее животное -- например, помогал носить воду. А когда преподобный умер, то, как повествует житие святого, печальный лев не хотел уходить с его могилы и умер на ней.
Я так скажу: что такое животные и весь этот окружающий нас мир? Это не что иное, как расширение человеческой плоти -- не тела, а плоти, то есть «психи». Вы обращали внимание, что одних людей называют: «Ну и лиса!», других: «Ох, волк!», «Ну, медведь!». В человеке сконцентрированы свойства всех животных, он в этом смысле микрокосм, вся тварь есть расширенное выражение человеческой плоти. И поскольку уже первое повествование о рае говорит, что он был населен и животными, то мы можем, как мне кажется, сделать вывод, что животные будут и в будущей жизни, особенно те, которые привязаны к человеку и к которым человек привязан. Поэтому тому, кто страдает по своей умершей собаке, можно сказать: не беспокойтесь, в раю не будет страданий. И если вы так привязаны к своей собаке -- и она там будет.
Но в то же время не стоит забывать, что где пребывает сердце наше (любовь, привязанность), там будет и наша душа. То есть степень будущих благ человека прямо будет соответствовать силе его привязанностей к чему-либо преходящему, страстному, земному. Образно говоря, человек будет в общении или с ангелами и людьми, или с кошками и собаками, а то и с кем пониже. Это не означает, что общение со святыми исключает общение с нашими «меньшими братьями», но говорит о том, что для нас является первичным: Бог как высшее духовное благо или инстинктивная любовь к низшим творениям.
Вы спрашиваете о том, чем питались в раю животные, особенно хищные? Но и этот вопрос вызван неверным представлением о рае. «Там все не так». Например, святой Ефрем Сирин писал: «...Райское благоухание насыщает без хлеба; дыхание жизни служит питием... Тела, заключающие в себе кровь и влагу, достигают там чистоты одинаковой с самой душою... Там плоти возвышаются до степени душ, душа возносится до степени духа...» Оказывается, материальное тело человека было духовным. Я не знаю, как это было, но, думаю, что в Раю как у человека, так и у животных не было нынешнего пищеварения со всеми его привходящими и выходящими последствиями. Хищническая же атрибутика была сотворена в предвидении будущего грехопадения человека и огрубления его плоти, которой стал причастен и весь низший, тварный мир. Апостол Павел писал об этом: «Тварь покорилась суете не добровольно, но по воле покорившего его, в надежде, и сама тварь освобождена будет от рабства тлению в свободу славы детей Божиих».
В раю не было зла, поэтому смерти как зла там быть не могло. И если даже и была смерть как прекращение существования (увядающая трава), то это не было злом, так как никому и ничему не причиняло никаких страданий.
Царь природы Человек был создан царем природы, которую он должен был возделывать и хранить. Когда Адам нарек имена животным, с одной стороны, это был знак власти над ними, с другой — свидетельство знания их сущности.
После грехопадения человека исказился не только он сам, но и весь мир вокруг него, вся тварь. В чем суть греха первого человека? Он возомнил себя Богом — вот корень зла, вот что случилось — любовь была утрачена человеком. В результате было глубоко искажено главное в его природе, а с ним и во всем творении. Природа, будучи плотью человека, оказалась зараженной злом, которое впустил в себя человек. И она вышла из повиновения человеку, как человек вышел из повиновения Богу.
Что именно грехопадение человека повлияло на изменение поведения животных, подтверждается фактами отношения диких животных к святым. Например, лев служил св. Герасиму Иорданскому, медведи — свв. Сергию Радонежскому и Серафиму Саровскому. Но кто такой святой человек? Тот, у которого начался процесс выздоровления — выздоровления от греха. Потому что когда это происходит, это сразу отражается на четвероногих, летающих, ползающих, этот процесс касается всех окружающих человека существ.
Статьи / Любовь к Богу, философия и гнев: чисто человеческие свойства
Человек был создан царем природы, которую он должен был возделывать и хранить. Когда Адам нарек имена животным, с одной стороны, это был знак власти над ними, с другой — свидетельство знания их сущности. 
