На статью «Мертвое слово», «НС», №1 за 2008 год на сайт пришел отклик:
Бывает, люди ругаются так, что любо-дорого слушать -- ввернут словечко и к месту, и подходящее, и смысл сказанного не коверкает. У нас есть на работе такая женщина, и у меня ее ругательства не вызывают раздражения...
Никифорова Оля
Отвечает протоиерей Максим Козлов, настоятель храма мученицы Татианы при МГУ, филолог: Уважаемая Ольга! Разница между площадной бранью спившегося бомжа и «изящным стебом» человека околоинтеллигентного -- такая же, как между порнографической фотографией и эротической картинкой XVIII века, не лишенной «художественных достоинств». От первого мы оттолкнемся сразу, если в нас сохранилось нравственное чувство, а по отношению ко второму возникает более тонкий соблазн. И вот тут мы обращаемся к чему-то очень важному в нашей вере: принимаем ли мы заповедь в самом конкретном ее смысле, не связывая ее исполнение с разными оговорками. Что же получается: чистоту ума и сердца нужно хранить, но если она поганится изящно и стилистически изысканно, то это уже не так обязательно? Стоит только с этим согласиться, и постепенно в этом релятивизме мы будем увязать все глубже и глубже. Вступая на этот путь согласия, человек и сам, в конце концов, начнет ругаться -- ничуть не эстетично, а совершенно отвратительно.
Статьи / Изящный мат?
