…В 11 часов в отделение приходит о.Алексей. это другая страница – солнечная и счастливая. Мы с Вероникой, окрыленные, буквально парим в воздухе отделения и не можем нарадоваться на наших пациентов, которых причащают. Как же прожить без Причастия? Откуда брать силы на борьбу с болезнью, на операцию, на все тяжелые дни в нашей “лечебнице”?
Сегодня о.Алексей еще и крестит 2-х месячного Колю, и его крещению способствовала другая мамочка, соседка по палате, по вероисповеданию – мусульманка…
Милая красавица Севиля Ахмедова со своим малюткой Селимханом из Дагестана, из Каспийска.
Накануне вечером, из храма свт.Луки, с первого этажа Бакулев. института приходила сестра милосердия и спрашивала, нет ли желающих причащаться.
– Да сын-то у меня некрещеный! – вздохнула мамочка Коли в ответ на этот вопрос.
– Если желаете – можно окрестить. – отозвалась сестра.
– Желаем, да только как же без папы? – Хочется, чтоб папа присутствовал… Праздник чтоб был…
И тут неожиданно вмешалась Севиля:
– Зря ты, Света, зря так! Тебе праздник нужен, но это все – внешнее… Главное, чтоб ребенку лучше было. А ему б от крещения полегчало! Сейчас о ребенке надо думать! Это – главное!
Я просто обомлела. Да, мусульманка Севиля знает, что главное для русского человека! А вот русский человек, это “главное” часто до-о-олго ищет. И находит совсем “не то” и в другой стороне…
Мама Коли сказала, что подумает. И вот, слава Богу, надумала крестить малыша. Вернулась в отделение счастливая, со сверкающим крестиком на белой тесемочке.
…о.Алексей собирается уходить. Мы безмерно счастливы, мы улыбаемся; наша санитарка с испуганными глазами мчится смывать макияж с лица, и мы все втроем подходим к доброму батюшке под благословение.
Чудесная картина. Если бы можно было навсегда смыть, отскрести с нее все мрачные, страшные краски!
“Бороться и искать, найти и не сдаваться…”
www.milost.ru
…Сегодня выписываются двое детей. Катюша и Миша. У годовалой Кати была повторная, очень сложная операция. Боялись, что не перенесет. Мама молилась, причащала девочку и на операцию я увезла Катю с крестиком на ноге. Девочка выжила! Сколько с ней было хлопот! Как она билась под руками врачей, ставивших ей капельницу, и мне приходилось ее держать, несмотря на крупные слезы и громкие жалобы: ”тя-тя-тя-тя-тя!” Теперь все позади. Девочка едет домой, и (слава Богу!) больше к нам не вернется. Только на консультацию.
А вот Мишутке из Казахстана придется вернуться на повторную операцию. Причем операцию оплачивают родители. Город не выделил квоты. Для того, чтобы оплатить вторую операцию родители будут продавать квартиру…
Иду по коридору и слышу из 5-ой палаты веселый голос одной мамочки. Поет песню про мамонтенка. Захожу – качает на руках своего 4-месячного Артема.
Крохотный, слабенький, бледненький мальчик хорошо перенес первую операцию. Улыбается во весь рот.
– Ничего, вот мы станем большими и толстыми и приедем к вам дальше сердечко лечить! – смеется мама.
Она прилетела с сыном из Владивостока.
– Удивительные у нас врачи! – вдруг с грустью сообщает она. Они Артемку хоронили с самого рождения! Если б я начинала копать ему могилу, после каждой их рекомендации, я бы уже до ядра Земли точно дошла!
– Расскажите, пожалуйста, поподробней! – прошу я.
– Родился он у меня слабенький, синий, вес – меньше килограмма – вспоминает мама. Врачи сказали сразу же, без предисловий: умрет. Порок сердца не совместимый с жизнью. Я в шоке. Действительно им поверила, только на сына взглянула. А он кро-о-о-ошечный, синий-синий, задыхается, не сосет… Сразу же положили нас в отделение патологи новорожденных, стали кормить через зонд, капельницу поставили… Так мы там с Артемом и протянули месяц. На нас врачи уже и внимание перестали обращать: умрет и умрет мальчик. Я сама подготовилась к смерти. А он живет и живет… Синий, с одышкой – все ребрышки пересчитать можно, сама через зонд кормлю, он срыгивает, опять кормлю… так и протянул месяц. Врачи только диву давались: в чем душа держится? Выписали нас домой. Врач объяснила: в больнице Артемку держать нет резона – состояние тяжелое “по пороку”, помочь ничем не могут. “Забирайте домой, может неделю-другую он протянет”. В слезах вернулись с сыночком домой. – все-таки месяц ребеночек прожил… Кормим с мужем Артема через зонд, выхаживаем… Только две недели дома пожили – и он заболел пневмонией! Положили его в реанимацию. Каждый день я прибегала узнать о состоянии ребенка, мне отвечают: умрет сегодня. Непременно умрет… А Артемочка все живет и живет… Месяц в реанимации пролежал и стал поправляться! Тут я уже поняла, что времени терять нельзя. Ребенок двухмесячный всеми силам за жизнь борется, а его мать уши развесила и слушает прогнозы врачей. Решила везти сына в Москву – на операцию. Что тут началось! Город денег не дает, квоты не выделяет. Все врачи от меня отмахиваются, крутят пальцем у виска:
– Ненормальная вы женщина! Ребенок ваш – умрет, понимаете? Родите себе другого! Дурью не майтесь! Молодая, здоровая – все впереди у вас!
Я умоляла, угрожала, на колени становилась – бесполезно!
Ладно, плюнула на эти деньги городские, продали мы с мужем дачу, набрали нужную сумму на операцию. Прошу врачей выдать справку о транспортабельности ребенка. Бесполезно! “Он у вас нетранспортабельный, он умрет по дороге!” – говорят.
Я опять умоляю, угрожаю. Муж подключился. По всему Владивостоку, наверное, слава прокатилась обо мне, как о ”ненормальной мамаше”. Ребенка своего, видите ли, измучила – не дает малышу спокойно умереть.
Еле-еле подписали мне справку. Говорят: “Берите с собой врача, чтоб констатировал смерть в самолете”. А какого мне врача? Один билет до Москвы стоит 15 тысяч. Еще и врачу заплати, и в гостиницу посели… Плюнула на всех, взяла Артема на руки; в сумку – кислородную подушку… Вставила зонд сыну, прикрепила пластырем к щеке и полетела в Бакулевский…
Честно говоря, боялась – не примут, откажут…
Ничего – приняли, удачно прооперировали. Сказали “Еще приезжайте”.
…У мамочки блестят глаза. Капают на руки слезы. Да, только настоящая мать будет так бороться за свое дитя!
Артем гугукает и улыбается; он совсем розовенький, как молодое яблочко, от синевы – “цианоза” не осталось и следа…
И это его так настойчиво и упорно хоронили врачи? А ведь у многих матерей иссякает последняя надежда, после таких приговоров и они смиренно ждут исхода.
…На прощанье, когда мама с Артемом выписывались, лечащий врач сказал им:
