Христианская проза
Христианская поэзия
Путевые заметки, очерки
Публицистика, разное
Поиск
Христианская поэзия
Христианская проза
Веб - строительство
Графика и дизайн
Музыка
Иконопись
Живопись
Переводы
Фотография
Мой путь к Богу
Обзоры авторов
Поиск автора
Поэзия (классика)
Конкурсы
Литература
Живопись
Киноискусство
Статьи пользователей
Православие
Компьютеры и техника
Загадочное и тайны
Юмор
Интересное и полезное
Искусство и религия
Поиск
Галерея живописи
Иконопись
Живопись
Фотография
Православный телеканал 'Союз'
Максим Трошин. Песни.
Светлана Копылова. Песни.
Евгения Смольянинова. Песни.
Иеромонах РОМАН. Песни.
Жанна Бичевская. Песни.
Ирина Скорик. Песни.
Православные мужские хоры
Татьяна Петрова. Песни.
Олег Погудин. Песни.
Ансамбль "Сыновья России". Песни.
Игорь Тальков. Песни.
Андрей Байкалец. Песни.
О докторе Лизе
Интернет
Нужды
Предложения
Работа
О Причале
Вопросы психологу
Христианcкое творчество
Все о системе NetCat
Обсуждение статей и программ
Последние сообщения
Полезные программы
Забавные программки
Поиск файла
О проекте
Рассылки и баннеры
Вопросы и ответы
 
 Домой  Статьи / Диакон из Госплана Войти на сайт / Регистрация  Карта сайта     Language Людей нашего поколения можно сравнить с язычниками -- мы не знали Бога. Я уже говорил раньше и готов повторить, что де-юре люди были атеистами, а де-факто -- христианами. Теоретически отрицая Бога, практически жили по Божиим заповедям. За без малого тысячПо-русскиЛюдей нашего поколения можно сравнить с язычниками -- мы не знали Бога. Я уже говорил раньше и готов повторить, что де-юре люди были атеистами, а де-факто -- христианами. Теоретически отрицая Бога, практически жили по Божиим заповедям. За без малого тысяч Людей нашего поколения можно сравнить с язычниками -- мы не знали Бога. Я уже говорил раньше и готов повторить, что де-юре люди были атеистами, а де-факто -- христианами. Теоретически отрицая Бога, практически жили по Божиим заповедям. За без малого тысячПо-английскиЛюдей нашего поколения можно сравнить с язычниками -- мы не знали Бога. Я уже говорил раньше и готов повторить, что де-юре люди были атеистами, а де-факто -- христианами. Теоретически отрицая Бога, практически жили по Божиим заповедям. За без малого тысяч
Людей нашего поколения можно сравнить с язычниками -- мы не знали Бога. Я уже говорил раньше и готов повторить, что де-юре люди были атеистами, а де-факто -- христианами. Теоретически отрицая Бога, практически жили по Божиим заповедям. За без малого тысяч
Людей нашего поколения можно сравнить с язычниками -- мы не знали Бога. Я уже говорил раньше и готов повторить, что де-юре люди были атеистами, а де-факто -- христианами. Теоретически отрицая Бога, практически жили по Божиим заповедям. За без малого тысяч
Дорога к храму
Жизнь в Церкви
Семья
Детский вопрос
Святые и подвижники
Милосердие
Наука и вера
Работа и профессия
Далеко
Миссия
Рядом с чудом
Cовременники
Рецепты блюд
Читаем
По - немногу обо всем
Праздники
Паломничества

Дом сохранения истории Инрог


Интересно:
Рекомендуем посетить:

 
Людей нашего поколения можно сравнить с язычниками -- мы не знали Бога. Я уже говорил раньше и готов повторить, что де-юре люди были атеистами, а де-факто -- христианами. Теоретически отрицая Бога, практически жили по Божиим заповедям. За без малого тысяч
Диакон из Госплана


Советская Россия только называлась атеистическим государством. Кто-то верил в Сталина, кто-то в марксизм вообще. По мнению бывшего работника Госплана, ветерана Великой Отечественной войны, а ныне клирика храма Спаса Нерукотворного на Сетуни диакона Николая ПОПОВИЧА, «самый тяжкий человеческий недуг -- неверие ни во что, отсутствие самой потребности веры. Даже если вера неправильная, но у человека живая душа, жаждущая истины, Господь обязательно истину откроет». О том, как это случилось с ним, он рассказал корреспонденту «НС» Леониду ВИНОГРАДОВУ.

Война и вера
-- -- Отец Николай, действительно ли советская Россия была страной победившего атеизма?

-- В войну многие стали верующими. Я теперь вспоминаю, что, когда начинался жуткий минометный обстрел, многие крестились и взывали: Господи, помоги! Прекрасно, кстати, это показано в фильме «Они сражались за Родину». Есть там эпизод, когда в поле бьют минометы (я в таких переплетах бывал, знаю, как страшно). Один из героев, которого играет сам Бондарчук, говорит: Господи, спаси! И осеняет себя крестным знамением. Он лежит в окопчике, рядом рвутся мины…

В 70-е годы я познакомился с Иннокентием Михайловичем Смоктуновским. Он пришел крестить своего сына (несчастного, больного человека) в храм мученика Трифона на Рижской, а я там тогда служил чтецом. После крещения на трапезе я, зная, что Смоктуновский фронтовик, спросил его: «Иннокентий Михайлович, вы на фронте были верующим?» Он говорит: «А как же! Иначе бы я не выжил. Когда начинается минометный обстрел, этот ужас, а я молюсь: “Отче наш, иже еси на небесех…” И смотрю -- я живой!» Причем он это так эмоционально рассказал! Он ведь был настоящий герой: дважды бежал из плена, имел две медали «За отвагу». Вот пример!

Но сам я во время войны над этим не задумывался -- мне было всего 18 лет, я был комсомольцем. Хотя и со мной был удивительный случай. В сентябре 1944-го, когда мы стояли в обороне под Сувалками (на подступах к Восточной Пруссии), я был тяжело ранен. Слава Богу, незадолго до боя каску надел. Мы обычно ходили в пилотках, каски не любили носить, они тяжелые. Ненужное, конечно, это ухарство было. А перед своим последним боем я пошел в хозяйственную роту поменять пулемет. Возвращаемся на позиции, смотрю: в траншеях каска валяется. Думаю, надо надеть, в пилотке холодно. И в ту же ночь немцы пошли в атаку (обычно они ночью не воевали). Мы стали отстреливаться, и после нескольких очередей я получил сильный удар в голову, потерял сознание. Очнулся, решил, что руку и ногу оторвало. Мне же 18 лет всего было, я не знал, что такое паралич. А левой стороны не чувствовал. И хотя я левша, с тех пор у меня левая рука слабее правой. Сделали мне операцию, самолетом отправили в Литву, там долечивался в госпитале и был демобилизован по инвалидности. А если бы не каска… И так чудом выжил, мне хирург сказал после операции: за тебя кто-то хорошо молился. Действительно, мама молилась за меня святителю Николаю.

-- Она была верующая?
-- Моя мама воцерковилась только в конце жизни (она умерла в 1977 году), но думаю, что в Бога верила всегда. Мои родители были типичными русскими интеллигентами. Отец -- потомственный офицер царской армии. Мой дед, Николай Алексеевич Попович, в 1877 году, во время войны с турками, командовал ротой под Плевной и принимал участие в пленении Османа-паши, за что был представлен к награде. Отец участвовал в Первой мировой войне. Когда фронт лопнул, вернулся домой, в Москву. В ноябре 1917 года вместе с юнкерами сражался против красногвардейцев. После поражения бежал от чекистов в Тихвин. Там познакомился с моей мамой. Она работала в Земельном управлении, и отец туда устроился (он был сапером, знал геодезию, картографию). Они поженились, родился мой старший брат Алексей, а потом отца призвали в Красную армию. Маму с Алешей оставили заложниками. Так Троцкий формировал армию. Без офицеров Красная армия никогда бы не победила Белую гвардию. Но в академию отца, как дворянина, не приняли, а в 1930 году демобилизовали. 28 января 1938 года он был арестован и ровно через месяц расстрелян на Бутовском полигоне.

-- Не чувствовали вы себя тогда изгоем?
-- Нет, наоборот, люди нам сочувствовали. В то время почти в каждой семье были репрессированные. По всей стране шли аресты, и это цинично называлось социальной профилактикой. А я верил в коммунизм, в Сталина, считал, что отец не понял великих свершений Октября и в этом его трагедия. Нам в школе, а особенно в институтах (после войны), преподносили марксизм как удивительную религию, как будущее человечества. И я поверил в него стопроцентно. Позже, став верующим человеком, я понял, что самый тяжкий человеческий недуг -- неверие ни во что, отсутствие самой потребности веры. Потому что если даже вера неправильная (та же коммунистическая), но у человека живая душа, искренне жаждущая истины, Господь обязательно истину откроет, и человек придет к вере.

-- Но ведь в секты попадают как раз люди неравнодушные, ищущие, и немногие из них потом приходят в лоно Церкви?
-- В сектах нет поиска истины. Там главное -- несогласие с основами Православия, с тем, что мы живем только тогда, когда в нас каждый день умирает ветхий человек и оживает новый. А новый человек оживает в борьбе со своими страстями, прежде всего с гордостью. А в сектах как раз гордость, ячество. Я же говорю о вере наивной, вере людей, не знающих истину. Помните, апостол Павел пишет в Послании к Римлянам: «…Ибо, когда язычники, не имеющие закона, по природе законное делают, то, не имея закона, они сами себе закон: Они показывают, что дело закона у них написано в сердцах, о чем свидетельствует совесть их и мысли их, то обвиняющие, то оправдывающие одна другую…» (Рим. 2, 14-15). Людей нашего поколения тоже можно сравнить с язычниками -- мы не знали Бога. Я уже говорил раньше и готов повторить, что де-юре люди были атеистами, а де-факто -- христианами. Теоретически отрицая Бога, практически жили по Божиим заповедям. За без малого тысячу лет христианства на Руси сформировался особый тип русского человека. В том числе и русского воина. Если бы в душах людей не сохранилась вера, мы бы не выиграли войну. Конечно, все это я понял намного позже.

Посильнее ХХ съезда
-- В партию на фронте не вступили?

-- Нет, в партию я вступил уже в мирное время, когда поступил в юридический институт. Юрист не мог быть беспартийным. Но сначала работал и учился в школе рабочей молодежи. Гуманитарные предметы мне давались хорошо, а математика, физика, химия -- с трудом. Кое-как закончил восьмой класс и вместе с другом поступил на экстернат. Так тогда назывались платные курсы (недорогие) в Грохольском переулке, где за три года проходили основы программы старших классов. Отец друга был юристом, и мы в 1950 году подали документы в юридический институт (нынешний юрфак МГУ). Поступили, друг сейчас полковник ФСБ в отставке. А я по специальности так и не работал. Дело в том, что в стране оказалось перепроизводство юристов. Карательной системе нужно было очень много юристов, поэтому помимо институтов и юрфаков их «пекли» в юридических школах силовых ведомств. А когда умер Сталин и был арестован Берия, мы все оказались безработными. Вышло постановление Совета министров, подписанное Молотовым, о переквалификации юристов выпуска 1950-1954 годов на экономические и бухгалтерские специальности. Поступил в Плехановский институт, получил диплом инженера-экономиста и уехал в Якутию. Работал инженером-нормировщиком на угольном бассейне «Якут-золото», потом в геологоразведке.

-- И продолжали верить в коммунизм?
-- Как раз там начались мои сомнения. Я увидел сплошную зону, только что ликвидированную. Мне рассказывали очевидцы, что туда привозили целые эшелоны раскулаченных. И примерно в половине вагонов люди были… мертвы. С детишками!!! Везли неделями, не кормили, вагоны не отапливались, и люди умирали. А те, кто доехал живыми, по двадцать лет жили без паспортов. И я подумал: где же справедливость? Это было потрясение посильнее XX съезда.

А в 1958 году я вернулся в Москву и устроился работать в Госплан (уехал я из Якутии из-за климата -- напомнило о себе ранение, начались сильные головные боли). Там получил доступ к секретной информации. Когда я узнал, что 70 процентов сельскохозяйственной продукции дает частный сектор, не поверил. Спросил начальника: может, ошибка? Да нет, отвечает, так и живем. А как же, говорю, колхозы, коллективизация? Он на меня как на сумасшедшего посмотрел. Вот тут я всерьез задумался: для чего же отнимали у людей скотину, раскулачивали, гнали в ссылки? Понял, что только ради идеи «ничего своего, все казенное». Это была идеология, в угоду которой уничтожали людей.

Потом я работал в Комитете по труду главным редактором, начальником информационного отдела, получал закрытую информацию ТАСС. Мы тогда даже докладную писали в ЦК и Совмин о бедственном положении деревни, о том, что нигде нет газа, нормальных дорог, не везде есть электричество. Естественно, народ стал убегать в города. И мы уже тогда думали: какая же будет жизнь в перенаселенных городах? Приезжие жили в ужасных общежитиях (иногда по 15 человек в комнате). В промышленности группа «А» (производство средств производства) развивалась в ущерб группе «Б» -- производству средств потребления. И жили мы очень бедно. А когда я стал верующим, понял, что этот строй обречен, прежде всего, по нравственным причинам: основан на крови, на слезах, на разделении людей на классы, на социальной вражде. Правда, тогда благодаря «вражьим» голосам (зарубежным радиостанциям. -- Ред.), а потом и самиздату нашим идеалом стали Америка и Европа. Тоже утопия. Можно перенять что-то из их экономического опыта, но брать за образец весь государственный строй? Каждый народ индивидуален, нельзя с ним поступать по шаблону. У нас другая история, другие традиции. Западная цивилизация возникла на обломках Римской империи, в основе которой был закон. А наши правовые традиции начались с «Русской правды» Ярослава Мудрого. То есть в основе у нас нравственные критерии, правовые нормы вторичны. И это правильно -- нравственность выше закона. Почему сегодня растет преступность? Потому что утрачены нравственные нормы, после семидесяти лет коммунистического воспитания создался духовный вакуум. Но только не надо искать идеал в советском прошлом. Когда я в 1963 году впервые попал в храм, читался Покаянный канон преподобного Андрея Критского. Я не знал церковнославянского языка, но был потрясен красотой чтения (читал покойный о. Иоанн Рязанцев), почувствовал молитвенный настрой, вместе со всеми упал на колени, заплакал. А в храме были одни старушки. Подумал с болью: кто же сохранит такую красоту? А сейчас, когда пою «Верую» с народом, тоже еле сдерживаю слезы, но это слезы радости. Приход поменялся, много молодежи. И это -- будущее России, ее основа.

о.Николай встречается с гимназистами Свято-Владимирского учебного центра

Но мало веровать умом, надо по духу стать верующим церковным человеком, то есть бороться со своими страстями. Если мы возродим не внешнее, а внутреннее Православие, покажем своим примером, что христианство -- вечная красота и вечная истина, тогда Россия возродится.

Настоящая жизнь
-- Отец Николай, а как вы пришли в Церковь?

-- Сначала уверовал умом, теоретически. Сидели мы как-то в начале 60-х годов с моим другом за столом, и я начал рассуждать об относительности истины. А он сказал мне о Боге и элементарно, но убедительно объяснил, что есть Творец. Я просто опьянел от счастья. И почувствовал угрызения совести: я к тому времени четыре года не жил с женой. В Якутию я поехал, как раз когда мы поссорились и разошлись. А у нас уже была годовалая дочка. После разговора с другом я подумал, что это нехорошо, надо бы навестить дочь, жену. Навестил, стали снова встречаться. Потом сказал жене, что я верующий. «Ты в церковь ходишь?!» -- обрадовалась она. Я удивился: «Зачем? Я в душе верую». Жена возразила, что душу, как и тело, надо кормить, а пища для души -- пост и молитва. За годы нашей разлуки она пришла к Богу, воцерковилась. Уговорила поехать в Загорск (так тогда Сергиев Посад назывался). Пришли мы в Троицкий собор Лавры, в котором находятся мощи преподобного Сергия Радонежского. Мне там плохо стало: душно, темно, полумрак, свечи, непонятное пение. А она меня попросила приложиться к мощам. Я возмутился: «Да ты что?» А она тихим голосом: «Я тебя очень прошу». Приложился, и словно пелена с глаз спала, слезы полились, стал иконы целовать. Такое чудо случилось! А ведь всего за год до этого… У меня друг-однокурсник в «Московской правде» заведовал отделом партийной жизни. Весной 1962 года сидели мы у него в редакции небольшой компанией, пили пиво, и вдруг зазвонил колокол -- редакция находилась напротив Антиохийского подворья. Я так возмутился: «До каких пор будут эти церкви звонить, когда их, наконец, закроют?» (а это было время хрущевских гонений на Церковь). И своим «горем» поделился с журналистами: «Братцы, у меня жена дочку уродует -- они в церковь ходят!» Они мне и предложили написать статью. Сказали, опубликуем в «Московской правде», и ты через суд отберешь дочку. Я с радостью согласился, но, к счастью, не написал. А позже я понял, что колокол звонил на чтение 12 Евангелий! И Господь меня терпел! Он же говорил: «Не судите, да не судимы будете…» (Мф. 7, 1). Человек -- не схема. Всего через год я у мощей преподобного Сергия стал верующим человеком. По милости Божией, но и благодаря жене, ее молитвам и мудрости. Мы с женой вновь расписались, а в 1965-м обвенчались. До этого она познакомила меня со своим духовным отцом протоиереем Александром Ветелевым, профессором Духовной академии. Он стал и моим духовником. Я сразу хотел сдать партбилет, но отец Александр сказал: «Не торопись. Положи его в сейф, на партийные собрания ходи, но не участвуй в атеистической пропаганде». Но все-таки в 1968 году я партбилет сдал -- моя душа солдата не выдержала оккупации Чехословакии. Это было так отвратительно -- наступить сапогом на лицо страны, похоронить чудное отношение чехов к нашим солдатам. Нас так хорошо встречали в Чехословакии в 1945-м! Но и то, что венгры воевали на стороне немцев, тоже не означало, что мы в 1956 году должны были туда вторгаться и подавлять восстание! Есть войны справедливые, а есть несправедливые.

-- Справедливой ли, на ваш взгляд, была война в Афганистане?
-- Конечно несправедливой. Никто не давал нам права лезть в чужую страну и устанавливать там свои порядки. Это относится и к Финской войне. И недаром мы обе войны проиграли. Как сейчас американцы проигрывают войну в Ираке. Потому что никому нельзя лезть в чужую страну со своими порядками. А Великую Отечественную войну мы выиграли, потому что защищали свою землю. Слова благоверного князя Александра Невского «Не в силе Бог, а в правде» справедливы на все времена.

-- Отец Николай, когда вы вышли из партии, ваша карьера закончилась?
-- Естественно, я уволился с работы. Сначала меня приютил отец Герасим Иванов (старейший московский священник, ему сейчас 89 лет, и он еще служит!). Тогда восстанавливали Всехсвятский храм на Соколе, и я два года под руководством отца Герасима проработал реставратором. А когда закончили работу, устроился сторожем в храм на Преображенке. Научился читать, алтарничать. В 1978 году перешел в Трифоновский храм на Рижской. В 1990 году на Болгарском подворье, в храме Успения Божией Матери в Гончарах, меня рукоположили в диаконы. Раньше не пропускали мою кандидатуру. Сами понимаете -- бывший работник Госплана, Комитета по труду. Отец Александр Ветелев подбадривал меня: «Терпи, диаконом послужишь позже». И что очень важно, меня поняла и все годы поддерживала жена. Она умерла в 1996 году.

Храм Спаса Нерукотворного на Сетуни, в котором служит отец Николай

Вы правы, моя карьера закончилась в 1968 году. Но я считаю, что настоящая жизнь началась у меня только с обретением веры. Как бы мы ни преуспевали, сколько бы денег ни заработали, если нет у нас в жизни духовного смысла, вся наша земная слава померкнет мгновенно. Да еще люди, которых мы любили, начнут ненавидеть друг друга, драться за наследство. Заботясь о приобретении необходимых для жизни материальных благ, нужно не забывать о главном -- словах Спасителя «где сокровище ваше, там будет и сердце ваше» (Мф. 6, 21) и рассказанной Господом притче о богаче и Лазаре (см. Лк. 16, 19-31). Личность человека раскрывается и получает свое дальнейшее развитие в Боге. А без Бога все обессмысливается.

Беседовал Леонид ВИНОГРАДОВ



2007-12-13 13:47:00


Источник: http://nsad.ru/


Людей нашего поколения можно сравнить с язычниками -- мы не знали Бога. Я уже говорил раньше и готов повторить, что де-юре люди были атеистами, а де-факто -- христианами. Теоретически отрицая Бога, практически жили по Божиим заповедям. За без малого тысяч Статьи. Новое в данном разделе.
За горы, за горизонтыЗа горы, за горизонты
православные cтатьи,христианство,литература,искусство,религия,православный журнал,литературный журнал,православие культура  Богоявление
православные cтатьи,христианство,литература,искусство,религия,православный журнал,литературный журнал,православие культура  Эуа!
ЧасыЧасы
Терпи хорошееТерпи хорошее
Обмен (рассказ)Обмен (рассказ)
Пункт Б (повесть)Пункт Б (повесть)
Шторм (рассказ)Шторм (рассказ)
Сила тяготения (рассказ)Сила тяготения (рассказ)
Самое лучшее (рассказ)Самое лучшее (рассказ)
Горение (рассказ)Горение (рассказ)
Буду любить его всегда (рассказ)Буду любить его всегда (рассказ)
Безгрешная машина (рассказы)Безгрешная машина (рассказы)
Чудесная причина (рассказ)Чудесная причина (рассказ)
Слезы на том берегу (рассказ)Слезы на том берегу (рассказ)
Трудная дорога к морю (повесть)Трудная дорога к морю (повесть)
Темная комната (повесть)Темная комната (повесть)
Живое железо (рассказ)Живое железо (рассказ)
православные cтатьи,христианство,литература,искусство,религия,православный журнал,литературный журнал,православие культура  Исход Андрюхи Моисеева (рассказ)
Пора домой (рассказ)Пора домой (рассказ)

Домой написать нам
Дизайн и программирование
N-Studio
Причал: Христианское творчество, психологи Любая перепечатка возможна только при выполнении условий. Несанкционированное использование материалов запрещено. Все права защищены
© 2024 Причал
Наши спонсоры: