Рождению Церкви содействовало двойное чудо: сошествие Святого Духа на апостолов в виде огненных языков и дарование им возможности проповедовать на различных языках и быть услышанными всеми народами. Как это событие преломляется в песнопениях праздника, рассказывает ведущий рубрики диакон Михаил АСМУС.

Премудрые ловцы

Десять дней после вознесения Господня апостолы ожидали того, когда они будут облечены силою свыше, чтобы стать свидетелями и проповедниками покаяния и прощения грехов во имя Христово во всех народах (Лк. 24: 47-49). Им было обещано Христом послание другого Утешителя, т. е. «Заступника, Ходатая», вместо Себя -- Духа истины, Который от Отца исходит (Ин. 15: 26). Но они не могли и предположить, что первым даром Святого Духа будет дар говорения на иностранных языках (греч. «глоссолалия»), необходимый для проповеди даже до последних, т. е. «до крайних пределов», земли (Деян. 1: 8).

То, что это были именно иностранные языки, а не какая-то нечленораздельная речь, практикуемая нынче в некоторых «харизматических» сектах, свидетельствуют, помимо апостольских Деяний и Посланий, многие песнопения праздника. Например, 2-я стихира на вечерне:

Языками инородных («иноплеменников») обновил еси, Христе, Твоя ученики, да теми (т.е. «на этих языках») Тя проповедят Безсмертнаго Слова и Бога, подающаго душам нашим велию милость.

Чудо состояло еще и в том, что говорить на языках стали люди неученые. Простые галилейские рыбаки в одночасье превратились в убедительных ораторов, тонких психологов и возвышенных богословов, ловящих в сети своей проповеди умы и сердца людей самой различной степени развития. Об этом говорится и в тропаре Пятидесятницы:

Благословен еси, Христе Боже наш, Иже премудры ловцы явлей («Показавший рыбаков мудрецами»), ниспослав им Духа Святаго, и теми уловлей вселенную («и ими уловивший весь мир»): Человеколюбче, слава Тебе!  

Домостроительство Духа

От Пятидесятницы и доныне Святой Дух постоянно животворит Церковь, таинственно наполняя Собою жизнь ее членов. Но это не означает, что Он не действовал в истории раньше. О Духе Божием, носящемся над водою в момент творения мира, мы узнаем из самых первых строк книги Бытия (1: 2). В Ветхозаветный период Дух наиболее явственно проявлял Себя в пророках, через них наставляя людей на путь спасения, и в священниках, через них подавая освящение. О домостроительстве Святого Духа в истории мира напоминает 3-я стихира на вечерне:

Вся подает Дух Святый: точит пророчествия, священники совершает, некнижныя мудрости научи, рыбари богословцы показа, весь собирает собор церковный… -- «Всё подает Дух Святой: источает пророчества, посвящает священников, безграмотных [апостолов] научил мудрости, рыбаков сделал богословами, составляет всё устроение Церкви…».

Присутствие Святого Духа в жизни церковных людей представляется настолько необходимым, что в начале всякого богослужебного последования, молитвенного правила и вообще всякого доброго дела произносится единственная в своем роде стихира Пятидесятницы, обращенная к Самому Святому Духу: Царю небесный, Утешителю, Душе истины, Иже везде сый и вся исполняяй, Сокровище благих и жизни Подателю. Прииди и вселися в ны, и очисти ны от всякия скверны, и спаси, Блаже, души наша. -- «Царь небесный, Защитник, Дух истины, Ты, Кто везде присутствует и всё наполняет Собою, Кто есть Сокровищница благ и Податель жизни! Приди и поселись в нас, очисть нас от всякой нечистоты и спаси, Благий, души наши» (3-я стиховная стихира вечерни).

Молитва Святому Духу не произносится только в период от святой Пасхи до Пятидесятницы, когда внимание верующих сосредоточено на осмыслении событий воскресения и вознесения Сына Божия, Его великого спасительного дела. Это, конечно, не означает того, что Дух Святой перестает на это время действовать в Церкви. Точно так же и Господь еще до Пятидесятницы, в день Своего воскресения, дунул на апостолов и сказал: «Примите Духа Святаго» (Ин. 20: 22). Этим дуновением Святого Духа Христос посвятил апостолов на их будущее служение. А сошествие Святого Духа в Пятидесятницу открыло этому служению благодатный путь.

 Глоссолалия по-византийски и по-славянски

Дар языков, давший первый мощный импульс распространению Церкви, вскоре потерял свою актуальность: в учрежденных христианских общинах на первое место вышли пресвитеры, возглавлявшие Евхаристические собрания, и учители, занимавшиеся разъяснением благовестия Христова на языке общины. Уже святой апостол Павел увещевает тех, кто имеет дар говорения на языках, благодарить (т. е. «произносить молитву Евхаристии») на понятном для окружающих языке, чтобы рядовые члены общины могли осмысленно ответить Аминь (см. 1 Кор. 14: 16). Для литургических и учительских целей теперь требовался не дар языков, а дар слова и разума. Этот дар щедро подавался Святым Духом тем, кого мы ныне именуем святыми отцами и чьи произведения из поколение в поколение повторяем за богослужением.

Один из великих учителей Церкви, преподобный Иоанн Дамаскин ( VII век), оставил нам канон Пятидесятнице, исполняемый на праздничной утрене. В этом каноне, написанном шестистопным ямбом, автор предстает как вдохновенный творец языка, сочиняя неведомые многосложные эпитеты, прославляющие величия («великие дела») Божия: Решительное («освобождающее») очищение грехов -- огнедохновенную приимите Духа росу, о чада светообразная церковная: ныне от Сиона бо изыде закон -- языкоогнеобразная Духа благодать (ирмос 5-й песни). Или в честь Богородицы: Радуйся, Царице, матеродевственная (т. е. одновременно материнская и девичья) славо: всяка бо удобообращательная благоглаголивая уста витийствовати не могут Тебе пети достойно…(«все обильное оборотами красноречие, витийствуя, не способно по достоинству воспеть Тебя» -- ирмос 9-й песни). Самый длинный и богословски насыщенный эпитет, прилагающийся к Святому Духу, выражен по-гречески 3-приставочным, 4-коренным и 29-буквенным словом: ακτιστοσυμπλαστουργοσυμθρονον -- «нетварносозданнодетельносопрестольный» (3-й тропарь 8-й песни). Славянским переводчикам пришлось разделить его на три прилагательных: несозданный, зданнодетелен, сопрестолен, причем в процессе деления второе слово потеряло значимую по смыслу приставку со-. Дух Святой равен Отцу и Сыну не только Своей нетварностью и царским достоинством, но и участием в творении мира и человека.

Компенсируя эту потерю, в другом месте славянский текст, вполне в духе преподобного Иоанна Дамаскина, передает два греческих слова выразительным одним: …дождоточиши («источаешь дождем») ми струю от нетленнопрободеннаго («оставшегося нетленным даже после прободения» -- греч. нетленнаго прободеннаго) Твоего ребра, о Божий Слове… (1-й тропарь 4-й песни).

Еще одно поэтическое явление, называемое игрой слов и чаще всего исчезающее при переводе, неожиданно украсило славянский текст службы Пятидесятницы: словом «язык» передается не только греческое «глосса» («орган речи», «сама речь, национальное наречие»), но и греческое «этнос» («народ», преимущественно «языческий народ»). В результате, дар языков («наречий») приводит к просвещению языков («язычников»), а праздник Пятидесятницы становится поистине праздником духовного единства всех народов:

Егда снизшед языки слия, разделяше языки Вышний: егда же огненныя языки раздаяше, в соединение вся призва… -- «Когда, сойдя [посмотреть на Вавилонскую башню -- Быт. 11: 5-7], Всевышний смешал все наречия, [этим] Он разделил народы; когда же Он раздавал [апостолам] огненные языки [Духа], Он всех [людей] призвал к единству…» (кондак Пятидесятницы).

Это богодарованное и богозаповеданное единство христианских народов есть и залог, и плод Святого Духа, который нам нельзя терять ни при каких превратностях истории. Тем же Духом пропитаны и все наши прекрасные службы, храня которые, мы не разорвем своей связи с Церковью Христовой: ибо ее согревает Собою Дух Божий.

Статьи. Новое в данном разделе.
А на небе всё по-другому Змеелов   Смайлики За горы, за горизонты   Богоявление   Эуа! Часы Терпи хорошее Обмен (рассказ) Пункт Б (повесть)	Шторм (рассказ) Сила тяготения (рассказ) Самое лучшее (рассказ) Горение (рассказ) Буду любить его всегда (рассказ) Безгрешная машина (рассказы) Чудесная причина (рассказ) Слезы на том берегу (рассказ) Трудная дорога к морю (повесть) Темная комната (повесть)