Надо признать, что для большинства православных христиан современное «актуальное» искусство – terra incognita . И мыслим мы о нем штампами: «иконы рубят», «кощунники» и «провокаторы». Между тем, современное искусство – явление неоднородное, там есть множество разных течений и движений мысли.
Можно утверждать, что в последние годы все больший интерес художники проявляют к христианским темам. Ходят вокруг да около, периодически предпринимая «разведку боем» - проекты с очевидной религиозной доминантой.
Что они получают в ответ? Чаще всего – отторжение. Нам подавай иконы, в крайнем случае – благообразную реалистическую живопись. А современное искусство – это что-то коммерческое, уродливое, с вечным стебом и подвохом.
Но современные художники работают в иных формах. И у них есть свой зритель. Аудитория огромна на Западе, довольно узка у нас, но это – молодые, энергичные, думающие люди. Арт-проекты на евангельские темы – форма свидетельства художников в своей среде. Задача церковных людей – отделить кощунственное ерничанье от искренних поисков и помочь избежать неверных шагов.
На прошлой неделе в Перми открылась выставка художников Дмитрия Врубеля и Виктории Тимофеевой «Евангельский проект». Ее демонстрация в Москве весной 2008 года уже вызвала горячие споры. Теперь «православная» атака на художников началась с новой силой.
Проект – большие панно с изображением людей и событий из новостных лент современности, подписанные строками из Евангелия. Далеко не все ассоциации с сюжетами Священного Писания у художников удачны, однако очевидно, что замысел – не насмехаться и передергивать, а актуализировать. Художники обращаются к своей аудитории – молодым и сытым, которые если и открывали Евангелие в своей жизни, то исключительно с историко-культурологическими целями. И пытаются им показать, что эти строки актуальны, что они касаются каждого. Что апостолы для современников Спасителя были такими же простыми мужиками, как показанные на панно. Что современные нищие, беспризорники, наркоманы, блудницы – имеют такое же отношение к Сыну Божию и ко всем нам, как и те, которые жили две тысячи лет назад. Шокировать, чтобы заставить задуматься – один из методов современного искусства. «Основной месседж моей выставки: Бог жив и Бог везде! Откройте телевизор, выйдите на улицу, и везде разглядывайте следы божественного участия в жизни мира. Потому что все слова в Книге уже написаны - выходишь на улицу, открываешь телевизор и смотришь вокруг как бы иллюстрации к новозаветной истории» - так говорил автор Дмитрий Врубель в интервью «Нескучному саду» во время своей московской выставки. Да, некоторые объекты «Евангельского проекта» весьма спорны, если не сказать на грани. Но это призыв к диалогу, а не повод к осуждению.
Самым ярым критиком Врубеля и Тимофеевой стал один из авторов выставки «Предстояние. Иконостас XXI века» Роман Багдасаров. Можно было бы понять упреки философа художникам, если бы сам он не был в числе создателей весьма смелого творческого эксперимента. «Предстояние» было выставлено в Москве в залах Третьяковской галереи на Крымском валу в 2004 г . и с тех пор объехало несколько городов, включая ту же Пермь в 2008. Это несколько десятков высочайшего качества фотоколлажей, собранных из сотен человеческих лиц. Гигантские фотороботы, слепленные, как паззл, из черт разных людей, подписаны как «Иисус Христос», «Иоанн Предтеча», «Мария Магдалина», «Моисей», присутствуют и «Александр Македонский», и «Царица Савская», и многие другие. Выставка сопровождается философскими эссе, из которых вроде бы должно следовать, что эти лица – портреты того, чему поклоняется современный человек. Но написано так витиевато, что сразу и не разберешься, что к чему. А выставка оставляет самое унылое впечатление: лица «святых» с синюшной кожей, крупными порами, синяками под глазами, красными белками, струящимся потом. Иначе как высокотехнологичным гимном смерти называть ее язык не поворачивается, а больше всего напоминает репортаж из прозекторской. Ни лучика света, ни намека на надежду. Какими бы намерениями ни руководствовались участники проекта, получилась у них компьютерная псевдоикона.
Мне непонятно, чем этот проект более христианский, чем объекты Врубеля и Тимофеевой. Впечатление создается прямо противоположное: если «Евангельский проект» - о поиске Христа в современном мире, то «Предстояние» - о том, что место Христа и святых занято симулякрами.
Есть и более конструктивные примеры диалога Церкви и представителей современной арт-общественности.
Художник-авангардист Гор Чахал не только взял благословение на свою выставку «Хлеб, и Вино, и Мать Сыра Земля» (о, там тоже можно найти весьма спорные произведения), чем взбудоражил всю арт-общественность и вызвал обвинения в «самопиаре», «заигрывании с клерикалами», но и принял участие в круглом столе о взаимоотношениях Церкви и искусства, организованном журналом «Нескучный сад», вместе со священниками и искусствоведами.
А организаторы выставки «Верю» в арт-центре «Винзавод» в 2007 году при разработке концепции привлекли не только художников и арт-критиков, но и православного философа и богослова Сергея Хоружего, и известнейшего специалиста по византийскому искусству Алексея Лидова, и одного из авторов того же проекта «Предстояние» Константина Худякова. Стенограммы дискуссий были выпущены специальной книгой. На самой выставке были работы как провокационные и просто глупые, так и очень тонкие, бережно транслирующие христианские смыслы.
Благовестие и евангельские ценности могут быть выражены на разных языках, в том числе – на языке современного искусства. Вопрос в том, как сделать этот язык нефальшивым и понятным обеим сторонам – православной и арт- общественности – без перевода.
В этом диалоге мы идем по тонкому льду. Церковь весьма требовательна не только к произведениям, но и к самим художникам. В то же время все чаще приходится слышать, что актуальное искусство – это, прежде всего, бизнес, который ведут «кураторы». Именно они назначают цену и за произведение, и за самого художника. Как известно, бизнес в России честным бывает крайне редко. И крайне редко бизнес может сочетаться с подлинным творчеством. Зачастую именно принадлежность к тому или иному клану кураторов становится причиной предвзятой оценки того, что делает художник. Так что трудности в разговоре Церкви и современного искусства неминуемы. Но это не значит, что разговор нужно прекратить.
