В 37 лет бывшая хиппи Татьяна Свешникова трижды бабушка, хотя своих детей у нее нет. Ночами она ходит по вокзалам и кормит беспризорников, в редкие выходные навещает старушек. Чинит им розетки и сантехнику.
Давай следующего. Имя, фамилия. Паспорт его есть? - выпустил струю дыма почти в лицо Тане участковый.
- Конечно есть. Разве я приеду без документов? - попыталась она улыбнуться не выспавшемуся стражу порядка. Милиционер на улыбку нахмурился еще больше. Значит, ждать придется долго, поняла Татьяна. Всего на минутку закрыла глаза и - будто не было последних 20 лет...
..."Имя, фамилия. Паспорта принесла?" Тогда, в 87-м году, милиция никак не могла решить, что делать со всеми этими отрыжками свободы: хиппи, панками и металлистами. Порой их гнали, иногда били, как, например, сегодня. Но всегда отпускали. Особенно если среди них оказывались девушки, такие как та, что сейчас сидела в известном особой ненавистью к молодым тунеядцам 46-м отделении милиции города Москвы. Пепельная блондинка с пронзительными глазами под ровными черными бровями, пухлые губки. Небось, самой и 16 не исполнилось, а туда же, дурища: вся в каких-то повязочках, вроде как их фенечками зовут.
- За хиппарями своими пришла?
- И за панком одним, братом Крисом.
- Ну жди.
Значит, снова полночи пройдет в милиции, и, конечно, мама будет волноваться. Да еще и службу в церкви опять придется пропустить. Ругани дома не оберешься. Может, пока в коммуне пожить?
Тане было 15, когда она познакомилась с движением "Дети цветов". Взрослые, но по-детски обаятельные, они завораживали своей мягкостью, любвеобильностью, добротой. Она была едва ли не самой младшей в тусовке, а потому к ее влюбленности в вечный праздник олдовые, то есть повидавшие жизнь хиппи относились благодушно. Ярик-Киллер, Борода и Миша Красноштан даже по-своему оберегали юную Алису (так звали Таню, пока она жила с хиппи). Так что о таких приправах к вольной жизни, как наркотики, алкоголизм и венерические болезни, она узнала гораздо позже, из рассказов своих подопечных. Огорчало лишь то, что никак не удавалось объяснить родителям: ее жизнь гораздо ярче и интереснее, чем та, которую вели они. Но спустя год жизнь в свободной, не обремененной обязательствами общине стала утомлять. Таня вернулась к родителям, окончила школу, поступила в педагогический.
К 25 годам Татьяна Владиславовна Свешникова уже работала в приюте для девочек. Но к тому моменту его организаторам стало ясно, что приют - пристанище временное, а детям нужна нормальная семья. Так в общине храма царевича Димитрия появилась идея купить квартиру и поселить там семью: нескольких девочек и взрослых, получивших опеку над ними. Как ни странно, день-ги на приобретение жилплощади оказалось найти легче, чем человека, готового пожертвовать собой на много-много лет ради нескольких сирот. Как ни упрашивал тетушек на собрании настоятель храма отец Аркадий, все отказывались. Рядом молча стояла Таня.
- Ну а ты пойдешь? - с сомнением в голосе спросил батюшка недавнюю выпускницу института.
- Как скажете, - ответила та, только сердце билось как сумасшедшее. "Мне хотелось ужасно. Они ведь уже были мои дети".
И Таня начала оформлять опеку над четырьмя девочками: сестрами Наташей и Надей (старшей было 13 лет, младшей - 7), еще одной Наташей (11 лет) и Людой (12 лет). Сколько инстанций ей пришлось обойти, как часто ее посылали с неправильно оформленной бумажкой, даже вспоминать страшно. Ситуация усложнялась тем, что ни один мужчина так и не согласился занять почетную должность отца нескольких взрослых девочек. А одинокую молодую женщину чиновники постоянно подозревали в махинациях с детьми.
Как-то раз инспектор наконец потребовал, чтобы девочки написали заявление. Тогда Наташа Маленькая ушла к себе в комнату и долго оттуда не выходила, а потом принесла свой вариант документа: "Прошу, чтобы ТВС разрешили взять меня под опеку, так будет лучше для нас обеих". Инспектор сдался. Свой следующий день рождения Таня праздновала в окружении семи девочек. Четырех официально оформленных и еще трех, чьи документы не позволяли взять над ними опеку.
У взрослых дочерей оказалась куча потребностей и желаний: одна хотела научиться фотографировать, другая не любила готовить, третья влюблялась, четвертая мучилась от неразделенной любви. А еще стирка, уборка, готовка ежедневно на 10 человек: Таня оказалась настолько хорошей матерью, что в доме частенько оставались ночевать подружки дочерей.
Из дневника Тани.
"Вчера мои дети: Танюша попала в больницу второй раз за месяц; Надюша пошла после школы драться с мальчиками - вместо зубного врача; Маленькая (18,5 года) выяснила у врача, что отит наружного уха перешел на среднее, и пошла тусоваться с бывшими одноклассниками; Мариша пришла с работы в дурном настроении; Наташа Большая купила себе сапоги на шпильках со вставками ярко-красного цвета "под леопарда".
Я ушла из кино с дикого фильма с Вигго Мортенсеном; просидела полдня в больнице - подавала кислород; организовала Надю после драки к зубному; просветила Маленькую о последствиях отита; не смогла разговорить Маришу; договорилась с Большой перекрасить сапоги; поплакала и заснула".
Дети выросли. Галя, самая старшая, сейчас инокиня Варвара в Зачатьевском монастыре. Наташа Большая вышла замуж, родила девочку Сашеньку. Да и у остальных жизнь налаживается. Пришла пора двигаться дальше. Таня пыталась работать няней, потом по-шла мыть посуду в благотворительную столовую. Но на серд-це было неспокойно, все хотелось чего-то другого.
В 2005 году Таня познакомилась с общественным движением "Курский вокзал - бездомные дети". И, начав работать с ними, поняла: она нашла именно то, что искала столько времени. Поначалу три раза в неделю она приходила кормить беспризорников. Но довольно быстро обнаружила, что кормежка - не панацея от проблем маленьких бомжей. У одного не было документов, второй ходил босиком, малышей нужно было срочно определить в приют, наркоманов - в наркоцентр.
Три вечера в неделю превратились в круглосуточную семидневку: если Таня не обрабатывает раны на вокзале - значит едет в милицию вытаскивать своих пацанов из беды. Зато большинство тех, кто ее знает, называют ночным ангелом, а беспризорник Илюша - мамой.
Таня и хотела бы устроиться на какую-нибудь работу, да кто ей позволит срываться по письму из тюрьмы и ехать собирать посылку? Ведь никому не объяснишь, что ножом по сердцу написанные подростком слова: "Моя жизнь закончилась, потеряла смысл. И только благодаря Вам я снова стал на что-то надеяться". Это пишет Тане из тюрьмы беспризорник. А еще в редкие выходные Таня отправляется к заждавшимся ее старушкам. И не просто навещает бабушек, а чинит им розетки, сантехнику. "Я такой прекрасный унитаз сделала, - хвастается Таня, - он 10 лет работал, не ломался".
А еще Таня живет мечтой создать реабилитационный центр для подростков. А пока его нет, Таню можно найти на любом из московских вокзалов. Там, где она нужна больше всего. Вон идет с тяжелым рюкзаком, полным лекарств, одежды, и обязательно с чем-то вкусненьким. Идет и улыбается: "Иногда ловлю себя на том, что сама себе улыбаюсь, и тогда вслух говорю: как все хорошо, как здорово!"
