Антон Борисов живет в Портленде, США, ведет в интернете блог, посещает кинотеатры и баскетбольные матчи, у него есть собака, белый пудель. От беспросветного ужаса эту благополучную жизнь отделяет один авиаперелет.
В 1965 году во Владивостоке родился мальчик, с виду ничем не отличавшийся от других детей. Через несколько месяцев, заворачивая сына в пеленки, мама услышала истошный крик -- сломанная младенческая ножка, первый перелом в жизни Антона и первый для родителей шок -- долгожданный сын оказался «стеклянным» мальчиком, редкое наследственное заболевание, причина неизвестна. Советские врачи родителям Антона сочувствовали и утешали -- малыш долго не проживет. Несовершенный остеогенез, повышенная хрупкость костей, любое движение грозит переломом, рост костей остановился в детстве. Антон родился в обеспеченной по советским меркам семье, квартира, машина дача, полный комплект бабушек и дедушек. Но любви на него ни у кого не хватило. Собирал крохи. Радовался всему -- книжке про Тома Сойера, единственному подарку родителей за несколько больничных лет, радовался месяцу, проведенному на даче, (пусть комары, пусть несколько лишних переломов, зато -- природа!) Отец мечтал о сыне, мечтал чтобы ходить с ним на рыбалку, учить, воспитывать и гордится. Оказалось, что сын болен, гордиться нечем, и любить, стало быть, не за что. Отвозя в очередной раз сына в интернат, старались не попасться на глаза старушкам на скамеечке. Стыдно.
В интернатах и больницах было много разных детей, но таких кого не любили -- только он один. Семья жила неподалеку, от санатория, одна трамвайная остановка, но Антон был единственным, кого родные не навещали. О домашней жареной картошке Антон тогда мечтал, как о деликатесе. Вопреки всему он, лежачий инвалид, нелюбимый ребенок, неизлечимый больной выжил в непригодной для жизни стране, и даже умудрился получить высшее образование.
Недавно Антон завел себе страничку на сайте «Однокласскики». Завел в 9.00, а в 10.00 уничтожил. В блоге он написал об этом так: «Нет у меня школы… Можно было бы создать сообщество типа «Школа при санатории им. Войкова», но, я один там и буду. Потому что только я эту школу окончил «от» и «до». Остальные -- приходили и уходили».
В санатории Антон был единственным, кого не лечили. Врачи держали его там, потому что понимали, что школа при санатории для Антона -- единственная возможность получить аттестат. Врачи -- понимали, а родители… «Зачем тебе поступать в институт? Тебе же дадут пенсию!» -- удивлялся отец. Мать, отец, сестра, бабушки и дедушки появлялись в жизни Антона лишь эпизодически, родным он был ни не нужен. Они думали, что он умрет, а он -- выжил. Недавно у Антона вышла книга, «Кандидат на выбраковку», она успешно продается в России. И книгу свою начал со слов благодарности своим родным.
Без кислорода Официальные отзывы на книгу хорошие -- понимание, восхищение, книгу Антона даже включили в лонг-лист престижной премии. Но интернет дает возможность увидеть и личную реакцию. В личных отзывах зачастую -- недоумение, удивление, отторжение: «Зачем мне читать о калеках?» Что можно на это ответить?
Читая «Кандидата...», чувствуешь, что диагноз инвалидности впору было бы ставить тем, кто не смог полюбить собственного ребенка. Оказалось, что любовь -- как воздух, ее не ощущаешь. Самое страшное в этой книге -- описание жизни без любви, того безвоздушного пространства, в котором жил и выживал Антон, благополучной семьи, которая выталкивала, отторгала больного ребенка.
Роман «Как закалялась сталь» в свое время включили в программу не из-за выдающихся художественных достоинств, а для того, чтобы показать школьникам пример мужества и героизма. Но из этой книги нельзя извлечь уроков. Потому что стена, разделяющие наши миры непроходима, точнее, проходима, но только в одну сторону. И люди «по ту сторону» для большинства лишь объект брезгливой жалости, хотя умом каждый из нас понимает, что от подобной участи никто не гарантирован никто. От этого еще страшнее и еще больше хочется отвернуться и не смотреть.
За строчками книги Подробное описание многолетних скитаний по санаториям и больницам. Отчаяние, мысли о самоубийстве… и вдруг самолет и Америка. Что произошло в его жизни между больницей и самолетом, Антон не поясняет. Вера в Бога (Антон - член Церкви христиан веры Евангельской (Пятидесятников) еще с астраханских времен) тоже осталась за строчками книги. Как он сумел простить, поверить, как сохранил любовь к тем, кто его никогда не любил? Как выбрался из черной бездны отчаяния?
В Америке у Антона жизнь совсем другая. Тут есть пандусы, современная коляска, дрессированный пудель, который стал помощником и другом -- все это дает возможность выбраться из дома и запросто посетить, например, баскетбольный матч, а Интернет открывает возможность общения со всем миром. Это почти рай. Только в этом раю он по-прежнему одинок, мир, по большому счету, по-прежнему закрыт и равнодушен. Книга вышла в авторской редактуре, от этого она еще пронзительней. Он говорит с нами, но слышим ли мы его?
