За последние десятилетия многие профессии и социальные роли подверглись серьезной переоценке. Часто это было вызвано позитивными переменами в обществе, так отказ от коммунистической утопии значительно повысил статус предпринимателя. А вот с образом милиционера произошла обратная трансформация: из Дядя Степы - вездесущего, готового прийти на помощь в любую минуту добряка, он превратился в глазах многих в оборотня, «бандита в погонах», чем-то даже более опасного, чем его беспогонный близнец. Сейчас, когда тема «милицейского произвола» становится предметом все более широкого обсуждения как в прессе, так и на улице, мы решили узнать, с чем связан этот феномен, у людей, так или иначе знакомых с проблемой.
Анна ФЕДОТОВА, активист народного движения «Курский вокал – бездомные дети»: - Милицейский произвол умножает количество бездомных. Многие становятся бездомными, потому что не могут уехать из Москвы домой. Патруль выслеживает тех, кто в Москве проездом или приезжал на заработки (у них глаз наметанный), задерживает их, отбирает все заработанные деньги, причем не стесняются шарить по карманам на глазах у всех. Мне постоянно на это жалуются. А иногда даже паспорт отбирают у человека и говорят: принесешь деньги – получишь паспорт. Таких случаев меньше, но они не единичны. Став же бездомным, человек подвергается жестоким избиениям. Потом он, избитый, никуда не может устроиться. Я нашла работу для нормального, непьющего мужчины средних лет, каменщика. Но работодатели увидели его распухшие руки и не взяли. А распухли руки, потому что он прикрывал ими голову, когда его трое молодых милиционеров избивали.
Бывает, что при ограблении человека, когда у него украли документы, милиция не принимает у него заявление, либо не выдает справку об утрате документов, либо требует за нее деньги. По этой справке можно купить билет домой, но где деньги взять, если их периодически та же милиция отбирает? Один бездомный мне сказал, как он избегает ППСников: «Я сразу говорю, что у меня нет денег, и меня не трогают». Милиция, особенно в Москве, отказывается восстанавливать паспорт бездомному по месту требования. Вопреки закону.
Если же где-то находят труп, крайними опять оказываются бездомные – их жестоко пытают, выбивают признание в убийстве, не имея при этом никаких улик. Просто надо поскорее закрыть дело. На некоторых вокзалах милиция покрывает местные шайки грабителей потому что она с ними в доле. В милицию ведь идут парни с такими же взглядами на жизнь, как те, кто грабит. Вот, например, что рассказал нам 14-летний беспризорник: «Вижу, пьяный лежит. Хотел подойти, по карманам пошарить. А тут патрульная машина едет, они около мужика остановились и сами все у него забрали, мне ничего не осталось".
Я не про всю милицию говорю – есть прекрасные милиционеры, честные, добрые. Но они сами говорят о милицейском беспределе. Мне один старший следователь так и сказал: «В милиции рвут паспорта, все об этом знают, но никто ничего не может сделать. Потому что это безнаказанная мафия».
Но дело не в милиции, а в обществе. В ЖЖ мать семейства хвалится, что она в подъезде избивала бездомного ногами. Врач скорой говорит мне про бездомного, нуждающегося в неотложной медицинской помощи: это не человек, а псина вонючая. Каждый, от высшего чиновника до бездомного, находит себе более слабого для самоутверждения. Обижать слабого становится чуть ли не нормой. И при этом все всех ругают, критикуют, а если бы каждый занялся СОБОЙ - тогда бы все изменилось. Но других исправлять проще, чем себя, а если не хотят исправляться, можно и силу применить. При таком отношении общества к человеку другой милиции у нас быть не может.
Конечно, воспитательная работа с молодыми милиционерами нужна, но в первую очередь надо менять общественное сознание. Но сегодня… Законопроект о бездомных предполагает очень большие полномочия для МВД. Я считаю, что наша милиция морально не готова к таким полномочиям.
Проблема насилия "людей в погонах" не нова. На илл: Федор Толстой. Военная застава. 1816-1820
Священник Феодор ГРИБОВ, настоятель храма Георгия Победоносца в деревне Колталово Калининского района Тверской области, майор милиции в отставке: -- Болеет все общество, и милиция не исключение. Сегодня отсутствует элементарный кадровый отбор. Я в 1982 году поступал в Минскую школу милиции. Брали туда только после армии, требовали характеристику из воинской части. Медицинская комиссия была очень строгой, все ребята были как на подбор спортсмены. А сегодня… Родители-начальники пихают своих сынков в высшую школу милиции, чтобы их в армию не забрали. А какой он солдат правопорядка, если в армии не служил? Размазня. В наше время, сами знаете, дети богатых родителей на самотек пущены. Многие из этих мальчишек уже и наркотики пробовали, и родителей обворовывали, а их в милицию работать. Да раньше бы их на пушечный выстрел не подпустили туда. Если даже у родственников судимость была, не брали. Сегодня же достают справки, договариваются. Получается – он сам бандит, а служит в милиции. По росту и по весу и то они не соответствуют стандартам нормального милиционера. В Москве среди постовых практически нет москвичей, одни иногородние. Заработать приезжают, а не Родине служить.
Мне иногда кажется, что специально в милицию берут абы кого. Умный милиционер ведь будет беседовать с оступившимся человеком, постарается не ломать ему жизнь, а недалекий просто выполнит приказ. Как в 1993 году, когда Белый дом расстреливали. Надо было тогда не приказ выполнять, а Родину защищать.
Но бороться с произволом можно только терпением. Даже если милиционер несправедливо к вам придирается, улыбнитесь и скажите: извините, я ошибся. Это обезоруживает и самого злого человека.
К нам в храм часто приезжают офицеры милиции, начальники, гаишники, мужчины и женщины. Исповедуются, причащаются, кто не крещен – крестятся. То, что я – бывший милиционер – стал священником, их укрепляет.
Игумен СЕРГИЙ (Рыбко), настоятель храмов Сошествия Святого Духа на б. Лазаревском кладбище и преподобного Сергия Радонежского в Бибирево: -- Пожилые люди часто жалуются мне на невыполнение милиционерами своих прямых обязанностей. То есть они к ним за помощью обращались, но не получили ее. А о милицейском произволе мне рассказывают молодые люди. Периодически проходит операция «Неформал», когда молодых людей, которые внешне не вписываются в общепринятые стандарты, без всяких оснований отводят в милицейский участок и держат там несколько часов. Только за то, что у них одежда или прическа не такая, как у всех. Дико, но в современной России такое возможно. Это же прямое нарушение прав человека! Сами милиционеры не виноваты – они жертвы воспитавшей их советской безбожной системы, которая 70 лет вытравляла из людей совесть. А без совести как можно во власти? В Писании же недаром много обличений людей, облеченных властью. И хотя меня, как священника, уже давно не трогают, я, даже если мне надо будет узнать, как попасть на конкретную улицу, спрошу об этом кого угодно, но не милиционера. Кто знает, что у него на уме? Корыстный ли интерес или просто желание поиздеваться? Он облечен властью. Зачем мне его провоцировать? Не доверяю я нашей милиции. И никому не посоветую вступать с милиционерами в пререкания. Если мы попадаем в руки разбойников или в стаю волков, не надо их раздражать. Так и тут – задержали вас, смиритесь, положитесь на волю Божию. Помните – милиционер облечен властью, а власть – это вседозволенность. Потом можете жаловаться, если уж совсем незаконно с вами обошлись, но будете на месте права качать -- ничего не докажете, а только осложните свое положение.
Конечно, милиция необходима, без нее было бы еще хуже. Но пока сотрудникам платят такую зарплату, как на них рассчитывать? Наши милиционеры нищие, и своей властью пользуются только для того, чтобы обогатиться. Гаишников православные автолюбители мытарями называют! Не о безопасности на дорогах они думают, а о том, как деньги вымогать.
Но одна зарплата проблему не решит. В первую очередь все зависит от совести человека, облеченного властью, от того, насколько он религиозен. Я знаю нескольких милиционеров, которые пришли к Богу, и все они хотят уволиться из милиции. Хотели бы они там что-то изменить, но невозможно. Сложившаяся система, в которой очень трудно работать по-христиански. Правда, один высокопоставленный милиционер, когда появилась возможность уволиться, поехал за советом к старцу. Тот ему решительно сказал: «Не надо никуда уходить, лови преступников». Православные люди в милиции необходимы.
Михаил ХАСЬМИНСКИЙ, психолог Кризисного центра при храме Воскресения Христова на Семеновской, майор милиции в отставке, оперативник. Служил в МВД с 1988 по 2003 год: -- На мой взгляд, нет отдельной проблемы милицейского беспредела. Есть проблема общества. Милиция – неотъемлемая часть общества, и в ней работают такие же люди. Есть прекрасные профессионалы, которые никогда не вступали в сделку с собственной совестью, все силы и здоровье (а иногда и жизнь) отдают борьбе с преступностью, я лично знаю таких людей, но их значительно меньше, чем раньше. Раньше милиционеры понимали, зачем работать, имели высший смысл, гордились работой. В начале 90-х во власть шли бандиты. И им совсем не нужна была милиция как сильный институт власти. Начался целенаправленный развал органов. Достойных людей выгоняли сотнями, объясняя это их политической неблагонадежностью. Руководителем ГУВД Москвы был назначен инженер-теплофизик Мурашов. В это же время всему обществу был навязан другой, примитивный смысл жизни – потребление. Сведение смысла жизни к деньгам приводит к цинизму. В милицию стали приходить работать люди не ради идеи, а только чтобы заработать. Милиция, всегда бывшая государственным институтом по борьбе с преступностью, все больше стала напоминать коммерческую структуру. Замечу, что не только милиция. В первую очередь это стало видно в крупных мегаполисах. Потом создалась ситуация, когда молодым людям трудно состояться, стать профессионалами, даже если у них есть данные и желание. Они становятся заложниками системы. Как и в любой другой организации. Это не вина их, а беда всего нашего общества.
Конечно, есть и такие сотрудники, которые в силу ряда причин (низкого интеллектуального и образовательного уровня, слабой воли) ни при каких обстоятельствах не могли бы стать профессионалами. Раньше им труднее было попасть в милицию, отбор и контроль были значительно строже, не было такой коррупции в кадровых службах и кумовства. А когда человек ничего из себя не представляет, но по гордости хочет сам себе казаться значительным, он выбирает манеру поведения, которая внешне подтверждает эту значительность. Но только внешне. Отсюда у некоторых милиционеров напускная крутость, неоправданная жестокость. И с психологической, и с духовной точки зрения все понятно.
Сколько возмущений по поводу дубинок! Да, до 1980-х годов дубинок не было, милиционеры ходили только с рацией. Но тогда случаи оказания сопротивления сотрудникам милиции были единичными! Сегодня это совершенно обычное дело, даже при наличии у милиционера оружия. Естественно, чем больше оружия в руках милиционеров, тем больше злоупотреблений со стороны недобросовестных сотрудников. А профессиональное выгорание! Я работал в онкологической больнице, и не раз слышал от пациентов жалобы на жестокое обращение врачей. Многих врачей-онкологов я знал – как правило, хорошие, симпатичные люди. Но с пациентами обращались жестоко. Это не принципы, не садизм, а профессиональное выгорание – попробуйте каждый день иметь дело со смертельно больными людьми. Годы, десятилетия! Милиционеры же все время сталкиваются с негативными социальными явлениями. Ко мне мама с дочкой на консультацию на днях записались - дочку в подъезде какой-то мерзавец изнасиловать пытался. Если бы в пору моей работы в милиции он мне попался, я далеко не уверен, что удержался бы в рамках законности. А это, к сожалению, обычное дело в милицейской практике. Сначала милиционер узнает о человеческой беде, а потом сталкивается лицом к лицу с виновником этой беды. И ведь мало кого интересует, что при этом чувствует милиционер. Настоящая работа милиционера не похожа на эти глупые сериалы про милицию, наводнившие ТВ. К вышеизложенному добавьте сюда кучи бумаг, которые вынуждены писать ко каждому случаю сотрудники, социальную неустроенность, тяжелейший график работ оперативных служб, часто самодурство руководителей, бесконечные формальные проверки. До сих пор не разработана реабилитационная программа для сотрудников милиции. Штатные психологи есть чуть ли не в каждом УВД, а реальной эффективной реабилитации сотрудников нет. Вернее, где-то, возможно, и есть, но я не слышал.
Милиция, которая эффективно борется с преступностью и защищает мирных граждан, возможна, если в ней заинтересовано государство и местные власти. В качестве примера можно назвать Вологодскую область. Там на порядок меньше коррупции в органах внутренних дел, и, соответственно, преступности. Я знаю там многих сотрудников, и точно могу сказать, что это прямое следствие целенаправленной работы правительства и губернатора области.
За последние десятилетия многие профессии и социальные роли подверглись серьезной переоценке. Часто это было вызвано позитивными переменами в обществе, так отказ от коммунистической утопии значительно повысил статус предпринимателя. А вот с образом милиционера произошла обратная трансформация: из Дядя Степы - вездесущего, готового прийти на помощь в любую минуту добряка, он превратился в глазах многих в оборотня, «бандита в погонах», чем-то даже более опасного, чем его беспогонный близнец. 
- Милицейский произвол умножает количество бездомных. Многие становятся бездомными, потому что не могут уехать из Москвы домой. Патруль выслеживает тех, кто в Москве проездом или приезжал на заработки (у них глаз наметанный), задерживает их, отбирает все заработанные деньги, причем не стесняются шарить по карманам на глазах у всех. Мне постоянно на это жалуются. А иногда даже паспорт отбирают у человека и говорят: принесешь деньги – получишь паспорт. Таких случаев меньше, но они не единичны. Став же бездомным, человек подвергается жестоким избиениям. Потом он, избитый, никуда не может устроиться. Я нашла работу для нормального, непьющего мужчины средних лет, каменщика. Но работодатели увидели его распухшие руки и не взяли. А распухли руки, потому что он прикрывал ими голову, когда его трое молодых милиционеров избивали. 
Сколько возмущений по поводу дубинок! Да, до 1980-х годов дубинок не было, милиционеры ходили только с рацией. Но тогда случаи оказания сопротивления сотрудникам милиции были единичными! Сегодня это совершенно обычное дело, даже при наличии у милиционера оружия. Естественно, чем больше оружия в руках милиционеров, тем больше злоупотреблений со стороны недобросовестных сотрудников. А профессиональное выгорание! Я работал в онкологической больнице, и не раз слышал от пациентов жалобы на жестокое обращение врачей. Многих врачей-онкологов я знал – как правило, хорошие, симпатичные люди. Но с пациентами обращались жестоко. Это не принципы, не садизм, а профессиональное выгорание – попробуйте каждый день иметь дело со смертельно больными людьми. Годы, десятилетия! Милиционеры же все время сталкиваются с негативными социальными явлениями. Ко мне мама с дочкой на консультацию на днях записались - дочку в подъезде какой-то мерзавец изнасиловать пытался. Если бы в пору моей работы в милиции он мне попался, я далеко не уверен, что удержался бы в рамках законности. А это, к сожалению, обычное дело в милицейской практике. Сначала милиционер узнает о человеческой беде, а потом сталкивается лицом к лицу с виновником этой беды. И ведь мало кого интересует, что при этом чувствует милиционер. Настоящая работа милиционера не похожа на эти глупые сериалы про милицию, наводнившие ТВ. К вышеизложенному добавьте сюда кучи бумаг, которые вынуждены писать ко каждому случаю сотрудники, социальную неустроенность, тяжелейший график работ оперативных служб, часто самодурство руководителей, бесконечные формальные проверки. До сих пор не разработана реабилитационная программа для сотрудников милиции. Штатные психологи есть чуть ли не в каждом УВД, а реальной эффективной реабилитации сотрудников нет. Вернее, где-то, возможно, и есть, но я не слышал.
