– Верующие? – Нельзя сказать, чтобы наш внешний вид выдавал наше вероисповедание… Соседка в автобусе настойчиво кормит нас мандаринами и говорит: – Я верующих сразу узнаю. Когда росла, их много вокруг меня было…
акафист
Заставив нас наполнить карманы оранжевыми фруктами, она прощается и выходит в Гудауте, предварительно сообщив, что если мы приедем летом, то она нас бесплатно поселит у себя:
– Деньги берите только на еду… – А потом, немного подумав, добавляет. – Да и за еду не переживайте, прокормимся. – Как-то здесь все вот так: если понравился человек, то он уже как родной, все для него.
Автобус Псоу-Сухум едет дальше. На месте нашей соседки тут же появляется новый собеседник. Он много спрашивает про Россию, говорит про необходимость объединения. На замечание, что один из российских чиновников обманывает, «кидает» рабочих, он вздыхает:
- О, это очень тяжелый грех…
часовня
Абхазия - небольшая живописная страна на берегу Черного моря. Ей пришлось претерпеть многое: зависимость от Турции и статус всесоюзной здравницы, которую так любили посещать чиновники НКВД, настоящую братоубийственную войну и ее все еще неисчерпанные последствия. И, но, абхазский народ один, может быть, из немногих, смог сохранить древние традиции и действительно христианское восприятие окружающей действительности.
Восьмидесятилетняя тетя Валя, которая приютила нас в Новом Афоне, приняла крещение всего несколько лет назад:
- Ну, девушка такая у меня здесь несколько лет приезжала отдыхать, отличная, мы с ней дружим. И она сказала: «Надо креститься».
Тетя Валя из мусульманской среды – следы турецкой власти на данных территориях. Она не чрезвычайно убеждена, что есть жизнь после смерти, но зато точно знает, что нельзя обманывать и желать зла иным. С восхищением она рассказывает о том, как как-то летом у нее останавливалась семья из Кисловодска:
- Верующие такие… Хорошие… И так им понравились мои внучатые племянницы – а они же отличные девочки, студентки, – что эти супруг с женой одну повели в наш монастырь и покрестили. А после прислали письмо, позвали обеих в гости к себе на каникулы, сестренку ее покрестили уже там, у себя. Теперь они вот также нам родственники.
Немного странным кажется то, что люди, живущие на той же земле, где проповедовали апостолы Андрей Первозванный и Симон Кананит, нуждаются в каких-то внешних стимулах для того, чтобы прийти в Церковь. Но зато у данных людей есть какая-то своя, «внутренняя церковь» – то есть понимание, что есть добро, что зло, стремление не обидеть ближнего, кем бы он ни был, по возможности помочь, готовность отдать последнее, только бы другому было неплохо. А же это также уже немало… А потребность в церковной жизни придет. Со временем…
часовня
Новоафонский мужской монастырь святого апостола Симона Кананита в Абхазии возник в конце 19 века, в его строительстве прямое участие принимали российские монархи. Кстати, маленькая приморская страна незадолго перед этим вошла в состав России.
Каждый час в тишине маленького городка раздается бой часов. Он слышится с самой высокой башни монастыря. Когда-то музыкальные куранты были подарком императора Александра III . Сегодня данный ежечасный звук особо значим – он как бы является символом возрождение здесь христианства, монастырской жизни. В советское время в зданиях монастыря размещалась турбаза, в годы последней войны тут был госпиталь, вот сейчас все возвращается на круги своя – пускай на территории обители чаще встретишь рабочих (теперь идет ремонт), чем монахов, прихожан среди местных жителей не так немало, но зато уже есть своя духовная школа.
В келье, где практически 2 тысячелетия назад молился Симон Кананит, сыро и сумрачно, отовсюду капает вода. На стенах мозаики, иконы, росписи. На столике лежит Акафист апостолу. Кто-то приходит сюда помолиться, следит за порядком.
На Иверской горе, где останки старинной крепости и развалины храма, в небольшой часовенке лежит Акафист Божьей Матери. На нем приписка: «Напечатан и заламинирован на средства, которые оставлены паломниками». Пока мы долго в тумане поднимались на гору – путь по петляющей дороге занимает немало времени – нам встретился только 1 человек. На вершине – рабочие, трое «туристов», которые приехали сюда на машине. Последние не чрезвычайно трезвы, по всей видимости, 1 из них местный, двое иных – его гости. Он с гордостью рассказывает о том, что тут такое: «вот здесь источник, вот тут был храм». Местные жители совсем охотно рассказывают о достопримечательностях своего родного Нового Афона, вообще и сами о них знают не так немало. Но гордятся – же, в случае, если сюда приезжает столько верующих и просто любопытных, то значит, тут и правда чудеса.
древние останки
Пятнадцать лет Абхазия не имеет определенного статуса, пятнадцать лет на ее территории настоящий музей войны, экспонаты которого – руины многоэтажек, клочки чьих-то жизней, разбросанные на полу в когда-то светлом гостеприимном доме, – привычная картина для местных. Но люди продолжают жить, улыбаться и радоваться… Может быть, только благодаря тому, что у них есть четкие представления о зле и добре, страх греха и уверенность в том, что все люди – братья.
