Февральское провозглашение независимости края Косово и Метохия со стороны албанских (шиптарских) сепаратистов, вопреки тезисам европейского и американского политического истеблишмента, не привело пока к выработке видимых оснований для долгожданной стабилизации Балкан, но уже породило вполне осязаемые дестабилизирующие последствия для западной части региона. Массовые уличные протесты и конфликты с силами полиции в Белграде, локальные конфликты на административной границе Сербии и Косова, общественная обструкция позиции сербского президента Тадича и его коллег в министерствах, ожидаемый раскол в сербском правительстве по идеологической линии продолжения/прекращения евроинтеграции и назначение досрочных парламентских выборов, стремления лидеров боснийских сербов последовать примеру шиптарей с Косова и выйти из состава Боснии и Герцеговины - это только первые и очевидные последствия акта сецессии, одобренного и признанного западными «стабилизаторами». Слова премьера косовских албанцев Хашима Тачи, - «Исторически, решения, которые мы принимали на Косово, всегда влияли на демократию в Сербии. Падение Милошевича началось, когда мы прогнали в 1999 году сербскую полицию и администрацию с Косова. И с независимостью Косова также пал Коштуница, проще говоря - пало прошлое, менталитет, который остался в прошлом» - очевидно также отражают новое «балканское» понимание концепта стабильности.

Тем не менее, протест сербского общества против отторжения территории Косова не привел к существенным изменениям в позициях главных акторов, то есть сторонников шиптарской независимости на всех уровнях и сербской политической элиты, которая привычно ограничилась изысканными фигурами речи, не представив ни одной реальной программы действий в условиях внутренней кризисной ситуации. При отсутствии мощной и реальной общественно-политической оппозиции в современной Сербии адекватный ответ на инертность правительства может сформулировать наиболее авторитетный  исторически социальный институт - Сербская Православная Церковь - как важнейшее основание идентичности сербского этноса. Наиболее последовательное и радикальное послание сербскому обществу составил именно представитель церкви, епископ рашко-призренский Артемий, за день до объявления независимости Косова, в котором признал возможность сохранения края в составе Сербии только вооруженным путем и предложил сформировать Правительство национального спасения, которое должно обнаружить новые векторы внутренней и внешней политики. Радикализм Артемия, на деле, вполне оправдан, так как его епархия на территории «суверенного» Косова, вне всякой связи с Сербией, находится под прямым ударом шиптарских экстремистов, как это было в марте 2004. 

Однако, как показывают события последних лет, внутри сербской церкви существуют различные позиции по актуальным общественно-политическим вопросам, а инцидент с отделением Косова не только не миновал церковных  иерархов, но и усилил ряд противоречий, которые уже наметились ранее во взаимоотношениях владыки рашко-призренского и косовско-метохийского Артемия со Святым архиерейским Синодом СПЦ. Епархия рашко-призренская подвергла публичной критике Синод, недавно поддержавший позицию либерального президента Тадича, который, несмотря на протест значительной части сербского общества в связи с косовской проблемой, не отказался от безусловной европейской перспективы Сербии. Собственно, все началось с указания Артемия настоятелям монастырей и архиерейским наместникам своей епархии отказаться от любых контактов с представителями нелегитимной шиптарской власти Косова и Метохии на всех уровнях, представителями миссии ЕС, равно как и представителями стран, признавших независимость Косова, объединив их понятием «оккупанты», но сохраняя взаимодействие с международными силами, которые действуют на территории края в рамках Резолюции 1244.

О необходимости сотрудничества с последними заявил и архиепископ цетиньский и митрополит черногорско-приморский Амфилохий после заседания Синода СПЦ в Печкой патриархии, однако его слова были истолкованы Артемием в контексте «наглого вмешательства в дела другой епархии», что представляет  собой каноническое нарушение. Подобные заявления Амфилохия и молчание членов Синода в связи с ситуацией на Косово, вкупе с фактическим признанием многими иерархами политики Бориса Тадича, обусловили вывод Артемия о непонимании актуального положения сербов и их святынь в крае со стороны архиереев. Более того, в официальном заявлении епархии прозвучало вполне адресное осуждение методов и действий «Его высокопреосвященства» Амфилохия, который «настойчивостью в проведении уже намеченного курса, губительного для сербского народа и сербских интересов, создал бы видимость своей успешности и правильности». Таким образом, клир рашко-призренской епархии открыто выступил против ряда архиереев СПЦ в вопросе о дальнейшем взаимодействии с институтами «ложного государства» и их инспираторами, опираясь в том числе на постановления высшей светской власти в Сербии, которая, правда, сама переживает весьма серьезный кризис.

Кстати, это далеко не первый конфликт владыки с архиереями СПЦ. Так, еще в 2005 году Синод решил не выдвигать иск, предъявленный рашко-призренской епархией, на имя Международного суда против четырех европейских государств - Франции, Великобритании, Италии и Германии - по возмещению урона, нанесенного православным храмам на Косово и Метохии, что вызвало резкое несогласие Артемия. Еще более серьезным поводом для конфликта стало подписание «Меморандума о понимании договоренных общих принципов обновления объектов СПЦ» с представителями временных косметских институтов управления, на котором настоял именно Синод, вопреки позиции самого патриарха Павла. Артемий тогда жестко заявил, что «те, кто разрушал сербские монастыри и церкви, не могут участвовать в их обновлении», а также епархия вполне обоснованно воспротивилась предложенной в документе характеристике сербского культурного наследия как «мирового», «европейского» или «византийского», на чем особо настаивали архитекторы «полиэтничного и независимого» Косова.  Применение меморандума, подписанного помимо патриарха секретарем шиптарского министерства культуры из Приштины, с провозглашением независимости фактически приостановлено, а ответственность за разрушение 150 церквей на Косово и Метохии, нераскрытые убийства, похищения более тысячи сербов, бомбардировки Сербии, не понес ни один западный политик, на чем настаивала рашко-призренская епархия еще три года назад.