РАЗДЕЛ МОДЕРНИЗИРУЕТСЯ
Интересно:
Рекомендуем посетить:
Истории детей: Сестрица Аленушка и братец Иванушка
- Там не просто грязно! Там вонь такая стоит, вы бы видели! - социальный работник Галя даже чуть подпрыгивала и взмахивала рукой, тщетно стараясь изобразить все "в звуках и красках".
- Галь, ну как можно вонь увидеть? - укоризненно поправила Люда, работающая с Галей бок о бок в службе "Кровная семья", - но воняет там действительно...
- А дедушка вышел к нам - пьяный, еле на ногах держится. Голый весь..
- Как - голый? Ужас какой... Что, прямо голый вышел?
- Ну, не совсем голый... На нем повязка какая-то набедренная была. Посмотрел на нас, и ушел спать дальше. А комнаты нам бабушка показывала. Мебели почти нет, тряпки какие-то на полу... А стены чем-то таким испачканы... ну прям не знаю, чем.
Отчет о посещении кровной семьи детей Ивановых проходил как-то излишне эмоционально. Видимо, запах повлиял...
Дети Ивановы поступили в наш детских дом накануне. Прямо из семьи, от бабушки с дедушкой. Таких детей у нас в детском доме почти половина - тех, кто прямо из семьи... Еще вчера ребенок ночевал в своей не слишком чистой, но родной постельке. Смотрел на мир из своего окошка. А сегодня - казенный дом, изолятор... Почему их забрали? Нет, никаких "душераздирающих" подробностей не было. Школа неоднократно жаловалась на то, что дети запущены. Плохо, грязно и не по сезону одеты. При очередном медосмотре обнаружили педикулез. Соседи при опросе подтвердили - да, пьют бабуля с дедулей, ох, пьют! Ну и разные другие обстоятельства учитывались органом опеки...
Есть в нашем детском доме служба "Кровная семья". Ну да, та самая, что посещала бабушку с дедушкой. Их основная задача - профилактировать неблагополучные семьи. Делать что-то, чтобы вот этот вот ребенок не потерял своих не слишком путевых, но любимых родственников.
А если нельзя профилактировать? Тогда - работать с семьей ребенка, попавшего в детский дом. Иногда ведь удается - ребенок к маме возвращается. А если нет никаких шансов для ребенка - вернуться? Тогда - все равно работать. Поддерживать связь, собирать информацию. Вот и ходили они "в гости".
Двенадцатилетняя Алена училась во втором классе. Десятилетний Ваня - в третьем. Спрашивается, чего ж в школе так долго думали? Девочка-то - даже не второгодница. Это ж сколько нужно было не обращать на детей внимания! Оказалось, что все не так просто...
Три года назад мама привела детей в эту школу. Девятилетнюю Алену и семилетнего Ваню. Первый раз в первый класс. Мама считала, что для девочки так будет лучше - пойти учиться не в семь лет, а в девять. Пусть подольше длится детство. Опять-таки - вместе с братом. Училась Алена хорошо, с удовольствием заучивая новые буквы и цифры. Только вот дразнили ее в классе. Два года разницы не шутка. Другим детям смешно - такая большая, а ничего не знает.
У шустрого и смекалистого Ваньки проблем не было совсем - его любили и приятели, и учителя. Особенно учителя физкультуры. Еще бы, быстрее всех бегает, выше всех прыгает, и в школьной футбольной команде играет. Да и вежливый такой мальчик, послушный.
Поздней весной умерла мама Алены и Вани. Смерть была внезапной, что-то с сердцем. В школе детей очень жалели, зная, что отца у них не было. Были бабушка с дедушкой, да только вот поговаривали, что с ними что-то не совсем в порядке. Не то болеют, не то что... Школа взяла на себя организацию похорон.
Вскоре выяснилось, что бабушка с дедушкой внуков воспитывать вряд ли смогут. То, что дедушка попивает, сомнений не вызывало. По поводу бабушки сомнения были. Сама она все больше плакала, признавалась, что "иногда по чуть-чуть", но обещала бросить "ради детей". Те, кто должен был принять решение, колебались. Уж очень жалко было отдавать Алену и Ваню в детский дом.
К большому облегчению всех, кто принимал участие в детях, появился родной дядя - брат покойной мамы, который и выразил желание взять детей под опеку. Дети были рады, дядю они любили, и готовы были ехать к нему. Ехать нужно было в другой город. На том и порешили. Долго ли, коротко ли, выполнив все формальности... Десятилетняя Алена и восьмилетний Ваня уехали.
Через полтора года они вернулись...
...Что-то там у него случилось - не то жениться собрался, не то в командировку длительную. Детей привез к бабушке с дедушкой - а куда еще их девать? Бабка, утерев слезу, повела их в школу. Середина учебного года, кто опекун детей - непонятно, все не по правилам... Вспомнили, пожалели. Особенно учителя физкультуры обрадовались - по Ваньке соскучились. "Учителя" - потому что там семейная пара работала. Муж и жена, и оба физкультуру преподают. Они потом рассказали, что Ваньку-то хотели под опеку взять, когда мама умерла.
Ваня в третий класс пошел. Аленушка - во второй. Красивая одиннадцатилетняя девочка. Как там деликатно выражаются - "формы" стали появляться. Третий класс не потянула совсем. Второй-то - еле-еле... Ну не в первый же ее сажать. "Не нравится учиться?" - молчит. Молчит все время. Лицо - не то что злое...
...Отрешенное какое-то. Красивое и отрешенное.
Так и шло все. Так как-то... Из школы приходили - жалели... Бабка вроде не пьет, дед вроде болеет. У детей - комната. Ну, грязновато... Помогали, чем могли. Бабка все ходила куда-то, что-то на детей оформляла. Ваньку в школе расспрашивали. А Ванька что - пацан, ветер в голове. "Да все хорошо-о-о". Чипсов поел - и в футбол играть. У кого-то сердце за детей болело, конечно. Но вроде все молчат. Надо бы вмешаться. А может, и не надо? Чужая жизнь...
Так почему забрали в детский дом? Ну, вот потому и забрали. Соседи, школа. Педикулез, опять-таки. "Семья не имеет возможности удовлетворять базовые нужды ребенка" - так это вроде называется. "Что влечет за собой угрозу жизни и здоровью". "Базовые нужды" - это, кто не знает, - поесть, попить, поспать, согреться. Полечиться, если заболел. Младенцы от "неудовлетворения" этих самых базовых нужд - умирают. Те, кто постарше - выживают. Хотя тоже по-разному бывает...
Сначала все шло весьма оптимистично. Почти одновременно с детьми в детский дом пришли те самые учителя физкультуры: "Хотим взять детей под опеку". Ну, вот и хорошо, вот и ладушки... У них и документы готовы были, на опеку. Обследовать их только нужно было, и - вперед.
Интересная такая пара была. Выразительные. Высокие, красивые. На Ваньку-то они давно "глаз положили". Ну, нравился им мальчик, когда еще все в порядке было, когда мама жива была. "Хотя, вы знаете, - покусывала губу Физкультурница, - мне кажется, и тогда что-то не так было... Мне кажется, мама там тоже попивала..." Поговаривали, что так и было... Только что теперь-то, о покойнице...
- Когда мама умерла, мы сразу документы на опеку собирать стали. У нас единогласие полное было в этом вопросе.
- А Лену вы тоже собирались под опеку брать?
- Лену? - минутная пауза, потом бодрым голосом, - конечно, как же иначе, они же брат и сестра!
Снова пауза. Ждем. Через пару минут Физкультурник по-мужски берет на себя неприятную часть разговора:
- Лену мы брать не собирались. Ваня нам нравился. А Лена - нет. Мы подумали, что ее кто-нибудь другой возьмет.
- Кто, например?
- Откуда я знаю, кто? - в голосе появились нотки обиды, - мы же не могли за всех думать. Парня взять хотели. Воспитали бы его, как сына.
- Ну, а сейчас? Вы же хотите обоих детей под опеку брать?
- Ну, нам объяснили, что брата с сестрой разлучать нельзя.
- Вы же сказали, что Алена вам не нравится?
Разговор явно заходил если не в тупик, то в область весьма неопределенную. Получалось, что по-настоящему они хотели взять только мальчика. Сестра шла "до кучи". У нас в практике был похожий случай. Там, правда, разница между детьми была гораздо больше. Люди пленились очаровательным большеглазым "карапузом" трех лет, у которого была двенадцатилетняя сестра. Отношения не сложились напрочь. Карапуз привык считать старшую сестру "мамкой", и на новых "претендентов" реагировал с опаской. Девочка не могла взять в толк, с какой стати она, такая взрослая, должна слушаться этих "тетю и дядю". Дети вернулись в детский дом. Психолог Маша Капилина была категорически против розовых надежд на тему "стерпится - слюбится".
Физкультурница встрепенулась и уставилась на нас умоляющим взглядом:
- Не слушайте его. Я всегда о девочке мечтала. Правда, о маленькой, конечно... Я думаю, смогу я с ней найти общий язык. Мне она, правда, нравится. Она красавица, тихая такая.
Разговаривали мы долго, часа три. Понятно было, что проблем много. Дети немаленькие. "Физкультурники", конечно, опыт общения с детьми имеют, но ведь опыт тот - все больше "по свистку на старт". Договорились, что пройдет у нас тренинг подготовки к принятию ребенка. Отнеслись они к этой идее достаточно скептично, но спорить особо не стали. "Пройдем ваш тренинг, обязательно пройдем", - приговаривали они на прощанье, явно полагаясь больше на собственные силы. Ну что ж, неплохо иметь дело с людьми, которые знают, чего хотят.
Наступали майские праздники. "Мы собираемся на дачу на десять дней", - позвонили нам Физкультурники, - давайте, мы детей с собой возьмем. Позанимаемся там с ними".
Новости я узнала, вернувшись на работу после праздников.
- Ну, как там Физкультурники поживают?
- Вещи вчера привезли...
- Какие вещи?
- Ну, детские, какие еще...
- А дети?
- Дети здесь, уже несколько дней, - Ира устало махнула рукой, - подрались там, на даче.
- Кто с кем подрался?
- Ой, не то дети подрались, не то Алена с Физкультурником... Все разное говорят, сам Физкультурник к телефону не подходит. Жена его сегодня не то приедет, не то звонить будет.
Физкультурница действительно приехала. Привезла какие-то забытые детьми мелочи. Детей они решительно передумали брать.
Женщина не то обвиняла кого-то, не то оправдывалась. Сожалела о разбитых надеждах.
- Мы и представить себе не могли, что дети так себя ведут! Они же взрослые. Мы же им объяснили, как нужно себя вести. Я один раз объяснила, муж объяснил. Не понимают... У них ведь задержки, да? - Физкультурница смотрела вопросительно, явно намекая на умственную отсталость детей.
Про драку рассказала честно. Сначала подрались Алена с Иваном. Да нет, ничего особенного не случилось, поспорили о чем-то... Алена постарше, ее "аргументы" оказались повесомее. Физкультурник решил "защитить слабого" и вломил Алене. Не то он ее больно за руку схватил, не то пощечину ей дал, так толком и не выяснили.
- Он не со зла, он просто растерялся, он хотел ей объяснить, что она не права, - Физкультурница явно не одобряла произошедшего, но мужа "не сдавала".
- Ну "объяснил"-то он ей ровно противоположное, - Ира подбирала слова, - он еще раз доказал ей, что прав тот, кто сильней.
Драка была эпизодом "ярким", но не решающим. Гораздо больше незадавшихся опекунов поразило то, что дети их не слушались, убегали гулять и совершенно не хотели делать уроки. Дети ругались матом. Дети не желали чистить зубы. "Вы представляете, она не владеет навыками женской гигиены, - краснея и переходя на шепот, возмущалась Физкультурница, - это непозволительно для молодой девушки, я ей так об этом и сказала". А главное - дети огрызались на каждое замечание.
Физкультурников было как-то жалко, что ли... Ну, хотели люди детей воспитывать. Искренне верили в то, что воспитание сводится к мягким увещеваниям и логическим убеждениям. Понадеялись на то, что дети - "взрослые". Привыкли, что в критических ситуациях достаточно прикрикнуть, и все "строятся в одну шеренгу". "Наломали дров", сами себя испугались, убежали...
Детей нужно было устраивать в семью. Кстати, драка дала пищу для размышлений - в одну ли семью Алену с Ваней устраивать? Надо сказать, это почти непреложный закон - братья и сестры должны жить вместе, в одной семье. Но иногда бывают исключения. Например, если детей "слишком много". Бывает ведь - четверо, например. Троим детям семью найти непросто. А иногда двоих надо "расселять". Почему? Ну, например, один ребенок болеет, и ему нужен особый уход. Бывают и другие причины.
Примечательно, что, например, французские социальные службы смотрят на это дело совсем по-другому. Они считают, что братьев и сестер из неблагополучных семей нельзя помещать в одну принимающую семью. Потому что они будут "воспроизводить деструктивные взаимоотношения". Проще говоря, привык один унижать другого - и будет делать то же самое. А если "расселить" - быстрее привыкнут к тому, что можно быть "хорошим маленьким ребенком".
Короче, правильно или нет, но на тот момент решили Ваньку отдельно "размещать". Вроде было куда - семья одна выражала горячее желание взять мальчика "лет десяти с ласковым характером". Ну, с ласковым, так с ласковым... Алену спросили, не возражает ли она, если Ване отдельную семью найдут? Алена не возражала.
- Вань, тут с тобой одна тетя познакомиться хочет. Ты как, не возражаешь?
Ваня не возражал. Какой детдомовский ребенок будет возражать "знакомиться с тетей?" Что там за тетя - это дело десятое. Потом разберемся... А пока - сводят куда-нибудь, купят чего-нибудь. В гости позовут. Развлечение!
Знакомство семьи с ребенком - процесс давно отлаженный. До того, как семья встретится с ребенком "вживую", они смотрят фотографии, им рассказывают о ребенке. Если есть особые проблемы, специальные требования - об этом сообщают заранее. Чтобы семья могла подумать, взвесить свои силы. Чтобы не получилось так: "Ой, мы просто в него влюбились, и что же нам теперь делать, нас же не предупредили, что у него ЭТО".
Ваня познакомился с Анной и Сергеем. Средних лет пара, несколько лет назад потерявшая взрослого сына. Сергей, человек замкнутый, держался немного "в стороне". Анна, женщина эмоциональная, "горячая", быстро пошла на сближение. Может быть, слишком быстро.
- Ваня, ты на выходные поедешь к нам в гости. Я приготовлю салат.
- Я не люблю салат.
Анну было трудно сбить с толку.
- Это ты сейчас так думаешь. Ты попробуешь салат, и полюбишь. Он очень вкусный.
Для начала договорились пойти погулять. В ближайшую субботу. В следующий понедельник Анна пришла в детский дом. "Вы знаете, - рассказывала Анна, сама не зная, плакать ей или смеяться, - я ведь сначала сама поверила!" По словам Анны, прогулка проходила в теплой, дружеской атмосфере:
- Тетя Аня, - проникновенно сказал Ваня, грустно глядя в стену, - у меня такая вещь случилась... - убедившись в сочувствии и внимании Анны, он продолжил, - нам всегда в субботу деньги дают, чтобы мы купили себе чего-нибудь. А я эти деньги потерял.
- И много денег вам дают?
- Ну, рублей двести-триста...
Удивившись сумме, Анна тем не менее купила Ване "чего-нибудь". Подошло время обеда.
- Теть Ань, а мы обычно в ресторан обедать ходим, по выходным, - сказал Ванька убежденно. В душу Анны закрались сомнения. Пообедали в макдоналдсе.
Конечно, Ванька "разводил" Анну. Несколько позже он сообщил ей, что у него есть брат. Не какой-нибудь, а совершенно родной брат. И без брата он в семью никак не пойдет, а вот с братом - хоть завтра. Анна помнила совершенно точно, что у Ивана есть сестра. Да, собственно, ее с Аленой знакомили. "Братом" оказался ближайший друг Вани, Тимур. "Да хочет ли Ваня к нам в семью?" - расстраивалась Анна, смущенная большим количеством "условий". Кто ж знает?..
Для Алены пока что никакой семьи на примете не было. Хотя, судя по всему, ей и так было неплохо. Она оттаяла, как-то подобрела. Злое, отрешенное выражение лица ушло. Теперь это была очень красивая девочка с лучистыми глазами и мягкой улыбкой. А с учебой дела у нее пошли просто фантастически. По правде говоря, так редко бывает. По возрасту Алена должна была учиться в шестом классе. За год она "перескочила" из второго в четвертый. Был шанс, что через пару лет она сравняется со свои возрастом. Ей понравилось учиться, получать пятерки. Ей хорошо давалась математика. Однажды она мне сказала: "Моя мама была художницей..."
На брата Алена внимания почти не обращала. Да и какая девочка-подросток обращает внимание на младшего брата? Ванька успел встретиться с Анной еще два раза, побывал у них в гостях. В очередную субботу, когда она пришла забрать его на прогулку, мальчик категорически отказался выходить. Объяснять ничего не хотел. Анна ждала. Иван спустился, буркнул, что больше к ним не поедет. Анна чуть не плакала: "Почему ты так со мной поступаешь? Я ведь хотела, чтобы ты у нас жил, я готовила тебе вкусные салаты..."
Потом он все объяснил. Почему это подействовало на него именно так? Анна сказала: "Мы сейчас пойдем в церковь и поставим свечку за упокой души твоей мамы". "Она не имела права обсуждать мою маму, - плакал Ванька, - я не просил ее ставить свечки!"
"Да, я предложила ему зайти в церковь, - рассказывала Анна, - о маме не я первая заговорила, он сам в прошлый раз сказал - вот, у меня мама умерла. Я хотела ему помочь, ведь у меня у самой - горе". Больше они не встречались.
Детдомовская жизнь шла своим чередом. Дети помладше находили свои семьи и переезжали из детского дома - домой. Их места занимали новенькие. Чаще - испуганные малыши. Реже - настороженные подростки.
"Тихий, вежливый, послушный ребенок" - как правило, докладывают на консилиуме воспитатели о вновь "прибывших" детях. Недельки две они - "послушные". Пока испуг не пройдет. Пока не поняли, к лучшему или к худшему такая огромная перемена в их жизни. Потом наступит "всплеск" - новая жизнь ставит новые задачи. Определение "своей" территории, порой переходящее в агрессивный "захват".
Демонстрация независимости. Порой - отчаянное оплакивание прошлого. Безудержная фантазия на тему "кто я?" - "и мы не лыком шиты..." Потом ребенок успокаивается, жизнь входит в привычную колею. Потом все повторится в семье - перемена обстановки, стресс, адаптация...
Алена малышей любила. Возилась с ними, когда было свободное время. А свободного времени было не так много, училась она "изо всех сил". Ванька малышней особо не заморачивался, ну путается под ногами кто-то - и ладно. Новенький, "старенький", какая разница. Вот друг Тимур - это важно. Друг есть, значит, все хорошо. Все же знают, главное - чтобы тебя понимали...
Поток детей "втекал и вытекал". В ту же дверь детского дома втекал поток взрослых - тех, кто хотел взять ребенка в свою семью. Юлия пришла за девочкой. "Девочка-школьница не старше десяти лет" - запрос на ребенка, вполне обычный для работающей женщины. Юлия работала, хорошо зарабатывала. Двадцать пять лет прожила в счастливом браке. Одно маленькое расхождение было между супругами, вполне обычное - она детей хотела, а он - нет. В конце концов, Юлия решила, что дети для нее - главное. С мужем сохранились замечательные отношения, но всю ответственность за дальнейшие события Юлия взяла на себя.
Почему же Юлия решилась принять в семью не одну "девочку- школьницу", а сразу двоих, брата и сестру, да еще и гораздо старше? Вот такая она оказалась - решительная. Так бывает - сплошь и рядом - мы не всегда знаем заранее, на что способны. Часто ошибаемся. И в ту, и в другую сторону...
- У нас квартира такая - ну, роскошная квартира... - Ванька начал рассказ как бы нехотя, небрежно так, вальяжно. Правда, вальяжности ненадолго хватило, и он затараторил, торопясь рассказать о своей новой жизни: - Там дом такой, там мебель такая, а телевизор у нас - вот такой вот!
Приехав в детский дом теперь уже в гости, Иван не упустил случая поразить всех подробностями своей новой жизни. Недавние "товарищи по комнате", слушали с горящими глазами. Ваньку, как того Остапа, несло:
- У нас деньги - валяются везде. Я брать могу - ну, сколько хочу! - заметив огонек недоверия в глазах слушателей, он немного сбился, поправился, - ну, иногда могу... нет, ну не везде валяются, ... там место такое есть, где деньги лежат... я знаю.
В том, что Юлия - женщина здравомыслящая, и деньги разбрасывать где попало не будет, мы были уверены. Да и на тренинге мы эту тему поднимаем, обсуждаем, как и что нужно изменить в быту, чтобы помочь ребенку понять, где проходит граница между своим и чужим. Как не спровоцировать подростка на "противоправные действия" тем, что ценности продолжают валяться где попало, ведь "неловко же" запереть ящик с золотыми цепочками.
Тем не менее, с Юлией решили поговорить на эту тему. Она была разговору рада, так как, с одной стороны, понимала, что принять меры - необходимо. А с другой стороны - боялась детей задеть, проявив недоверие. Успокоилась, поняв, что дети вовсе и не ждут "доверия" такого рода, а неубранные деньги воспринимают как разрешение их взять. Ну, как в детском доме - что лежит в общей комнате, тем ведь каждый может попользоваться, правда?
Договорились с Юлией, что она пока не будет приглашать Ваниных друзей в гости. Поговорили о том, что, учитывая Ванину "дружелюбность", оставлять детей одних в квартире - не нужно. Оказалось, что Юлия уже договорилась с одной женщиной. Та будет встречать детей из школы, помогать делать уроки. Юлия специально подчеркнула: "Эта женщина - очень деликатный человек, у детей не будет чувства, что за ними присматривают. А дальше - посмотрим".
Притирались друг к другу долго. Юлия иногда приходила к нам, рассказывала. Всякое бывало. И двери, захлопнутые с криком: "Не смей ко мне больше подходить" - и с "той", и с "другой" стороны. И слезы, и ссоры, и просто - совместная жизнь. Ваня стал называть Юлию - "мама". Алена так и продолжала называть "тетя Юля". Юлия говорила: "Я не обижаюсь на нее, что вы! Она помнит свою маму, продолжает ее любить". А что же Ваня - маму забыл, разлюбил? Нет, конечно. Кстати, наши дети часто называют "мамами" разных женщин. Как-то так их души приспосабливаются...
Много в жизни этой семьи было разного. Интересного. Трогательного. Была семейная поездка в Тунис, когда повзрослевшая Алена, окруженная молодыми людьми - сыновьями Юлиных друзей, впервые почувствовала, что она - в центре внимания. И начала в ответ - ... хамить. Откровенно хамить и оскорблять. Откуда-то из темных глубин ее души поднялось забытое - "сильный - значит агрессивный". Юлия проявила такт и терпение. Друзья кряхтели, но тоже - проявляли... и помалкивали. Алене пришлось самой понять, что одной привлекательности мало. Если человека обижаешь - он уходит.
Впереди было много открытий. Театралка и большая любительница балета, Юлия долго и безуспешно пыталась затащить детей в театр. Дети стояли насмерть, проявляя неожиданное единодушие: "Мы этого не любим". Юлия не сдавалась. "Я смогла уговорить их пойти на "Спящую красавицу". Я им сказала - это самый короткий балет, с самыми красивыми костюмами". Сходили. Молча пришли, молча ушли. Впечатлений - ноль. Ждала месяца два, пока Алена не обронила как бы между прочим: "Тетя Юля, что-то мы давно никуда не ходили..."
На каждый наш тренинг мы приглашаем "опытных патронатных воспитателей". Приглашали и Юлию. Кто-то задал ей вопрос: "Скажите, а Вы их любите?" Юлия задумалась. Надолго. Потом сказала: "Я не знаю. Иногда кажется - что люблю. Иногда - что тяну тяжелую ношу. Я их взяла, потому что понимала - или я, или никто. Они были слишком большие, их было двое. Одно я могу сказать твердо - у этих детей есть только я. И я их - никогда не брошу".
| Двенадцать лет детский дом №19 находил семьи для детей. Более трехсот детей нашли своих патронатных родителей, многих усыновили, а некоторые дети вернулись в свои кровные семьи, которым помогли выйти из кризиса. Сейчас сложившаяся система патроната, равно как и деятельность Центра патронатного воспитания (д/д №19) находится под вопросом в связи с нормами, содержащимися в недавно принятом законе «Лаховой/Крашенинникова» «Об опеке и попечительстве». Однако, есть надежда, что до 4 июля с.г. в принятый, но еще не вступивший в силу закон будут приняты поправки, вновь разрешающие патронатную систему. Сотрудники 19 д/д "Наша семья" продолжает сбор подписей под соответствующими обращениями в органы законодательной и исполнительной власти |
2008-06-04 09:43:00
Источник:
