И все-таки, может быть, самый убедительный, очевидный своей наглядностью аргумент о возможности искусства и религии создавать органическое единство, религиозно-художественную целостность, мы еще не привели. Ибо не касались пока специфики «матери всех искусств», как встарь величали архитектуру. И здесь недостаточно просто отметить, что архитектура существует, с одной стороны, как материальная среда и как искусство (архитектура жилища, общественных сооружений, промышленная архитектура), а с другой — как культовые сооружения, комплексы и ансамбли.
Среди многообразия художественных муз особенность архитектуры великий римский архитектор и теоретик зодчества I века до н. э. «отец всех архитекторов» Витрувий определил как триединство: «прочность, польза, красота». Сооружения, достигшие значения архитектурных (т. е. имеющих художественные достоинства), не только являются произведениями искусства, но и, что еще важнее, одновременно включаются в сферу материального производства, обеспечивая как утилитарные, так и общественные потребности людей.
Так, в жилых домах люди живут, отдыхают, в зданиях школ, училищ, техникумов, университетов учатся, в зданиях поликлиник, больничных комплексах лечатся, в фабричных, заводских сооружениях работают, в домах культуры, клубах, театрах, консерваториях, картинных галереях, концертных залах, кинотеатрах наслаждаются искусством и т. д. Удовлетворяя наши материальные потребности, эти постройки, ансамбли, градостроительные комплексы, целые городские районы могут достигать художественно-образной выразительности, быть прекрасными.
Среди всех видов общественных зданий особым архитектурным обликом выделяются культовые сооружения, комплексы и ансамбли: церкви, соборы, костелы, мечети, духовные семинарии, академии, монастыри и др. Часто культовые постройки пленяют нас своими возвышенными и подлинно прекрасными архитектурными формами, композиционным строем; потрясают величавой гармонией, сотворенной гением древних мастеров зодчества; восхищают красотой «застывшей музыки», материализованной в камне и дереве. Некоторые из храмов в течение тысячелетий вызывали и вызывают чувства радости и гордости за человечество. Так, недосягаемо прекрасны архитектурные образы Парфенона в Афинах, собор Богоматери в Реймсе, древние мечети в Самарканде, Покровский собор (Василия Блаженного) на Красной площади в Москве, Софийские соборы в Киеве и Новгороде, храм Вознесения в Коломенском, «восьмое чудо света – Преображенская церковь в Кижех…
Поневоле возникает вопрос: за что мы любим эти жемчужины? Как «дома бога» или как прекрасные архитекрурные творения? Что именно ценно для нас в них сегодня: «богово» или человеческое? Каково соотношение религиозного и художественного начала в культовой архитектуре? Как видите. Уже знакомый вопрос.
