Часть 1.
- Или ты сделаешь это, или я подаю на развод! – слова вонзались в душу, словно ножи, вызывая сильную ноющую боль. Такую сильную, что она ощущала ее физически.
- Ну? – Игорь гневно смотрел прямо в глаза.
Благоразумие подсказывало Дине, что она должна потупить взгляд, выражая покорность. Она должна пойти на все ради сохранения семьи. Но был еще и другой голос – нежный, еле различимый в израненном сердце. Голос, который она начала слышать совсем недавно. Она колебалась, размышляя, следует ли ей прислушаться к голосу разума или к голосу Божьему. А в том, что второй голос принадлежит Господу, Дина не сомневалась. Она не опустила глаза, смотрела мягко, но упрямо. Слезинки одна за другой бежали по щекам, щекотали шею…
Игорь понял, что угрозами он ничего не добьется. Он обнял ее, крепко властно.
- Ну, Динка, Динуська! Как же ты не понимаешь, что это глупо быть такой фанатичкой? Неужели ты все забыла – нашу любовь, веселую жизнь? А как же Димка? О нем ты подумала?
Но Дина стояла неподвижно, напряженно, словно натянутая струна. Она чувствовала, понимала, что самое трудное, самое главное испытание еще впереди. Игорь перестал обнимать ее, отодвинул от себя резко, держа в руках хрупкое тело, словно куклу.
- Я требую от тебя только две вещи – забыть дорогу в церковь и сделать этот проклятый аборт! Я не понимаю, почему ты упрямишься! Мы прекрасно жили и безо всякой религиозной чепухи, которой ты забиваешь себе голову!
- Это не чепуха, - почти беззвучно прошептала Дина.
- Что?!
- Бог – не чепуха, - повторила она громче, дрожащим голосом.
- Ты жила без Бога двадцать пять лет. Где Он был раньше, когда ты была ребенком?
- Он защищал меня, - все так же тихо, но уверенно произнесла Динка.
- Защищал? Где? В интернате? – Игорь отошел к окну, нервно пробарабанил пальцами по стеклу. Затем резко обернулся к стоящей все так же неподвижно и напряженно жене.
- Это Бог учит тебя разрушать семью? А что ты скажешь Димке, когда будешь с ним расставаться?
Это было жестоко, очень жестоко. И Игорь знал об этом. Он смотрел пристально, словно запоминая муку, исказившую лицо жены.
- Игорь, как ты не понимаешь, я не могу сознательно нарушить заповедь Бога. Я знаю, что это грех. Я боюсь Бога, я люблю его.
- Ты должна меня любить! Ме-ня! Как там у вас написано? Жена да убоится мужа? Мужа ты должна любить, и боятся - то есть меня!
- Игорек, я тебя люблю. Понимаешь, я люблю тебя теперь еще больше. Не так как раньше. Ну, как бы тебе объяснить? – щеки Дины мгновенно порозовели, заблестели глаза. Она вся преобразилась. – Я люблю тебя более чистой любовью.
Игорь молчал несколько долгих секунд, а потом пробормотал сквозь зубы:
- Ты – ненормальная. Можешь поступать как хочешь. Но держись подальше от моего сына!
Он вышел из комнаты, хлопнув дверью. А через несколько минут Дина услышала, как муж хлопает дверцами шкафов, выбрасывая на пол все ее вещи.
Ей хотелось сжаться, уменьшится до размеров незначительной точки. Стать незаметной, чтобы эта беда прошла мимо, не задев, не опалив ее. Но это невозможно.
Дина зашла в спальню и стала молча собирать свои вещи в огромную кучу на кровати. Ей придется уйти, уйти одной.
- Мама, мама! Ну, где же ты? – звонкий голосок прорезал напряженную тишину.
Димка вбежал в комнату потный, растрепанный, блестя карими веселыми глазами.
- Дай поесть, мам. У нас перерыв. А потом я опять побегу играть.
Дина опасливо посмотрела на Игоря, тот молчал. Лицо его выражало ледяное спокойствие. Она оставила вещи лежать на кровати, и еле передвигая непослушные ноги, побрела на кухню.
Димка ел суп аппетитно, взахлеб, ложка так и мелькала от тарелки ко рту. При этом он успевал откусывать огромные куски хлеба и глотал их, почти не жуя. Прислонившись к дверному косяку, Дина наблюдала за ним, сдерживая слезы, и застрявший в горле стон. Она мысленно прощалась со своим сыном. Шесть лет они не разлучались дольше, чем на пару часов, а теперь она уйдет, и маленький счастливый мир мальчика разобьется на тысячи осколков.
Когда Димка доел суп и пирожок, запив все это компотом, Дина стянула с него влажную футболку и грязные штаны. Затем достала из шкафа чистые вещи, села на диван и, поставив мальчика перед собой, стала медленно его одевать. Руки дрожали, слезы опять потекли по лицу.
- Мам, ты чего? – удивился Димка. Глаза его вмиг наполнились слезами, губы задрожали. Еще секунда и он тоже разрыдается.
- Ничего, солнышко, просто голова болит. Стой спокойно я тебя одену.
Дина натянула футболку на крепкое мальчишеское тельце, посадив сына к себе на колени, стала надевать ему носки.
- Мам, да я уже большой, сам оденусь.
- Ничего, я помогу тебе, - пробормотала Дина, касаясь губами душистых волос ребенка. Она испытывала горькую муку осознавая, что прощается с Димкой. Одев мальчика, Дина причесала его непослушные вихры.
- Ну, все, мам, я побегу, - нетерпеливо подпрыгивая, сказал мальчуган. – Кроссовки я сам одену, они на липучках.
- Подожди, - дрожащим голосом проговорила Дина. Она наклонилась, и крепко прижала к себе Димку, торопливо целуя его волосы, щеки, шею.
- Мам, ну все я пойду. Ребята ждут.
Хлопнула дверь, щелкнул замок и все… «Господи, правильно ли это? – мысленно молилась Дина. – Как же он будет без меня, о Господи, а я? Как же я без него?» Но что ей оставалось делать? Только довериться Богу. Она сделала выбор.
- Ну? Не передумала? – прозвучал за спиной резкий голос.
Дина обернулась и взглянула в глаза Игоря. Она хотела найти в них хоть каплю любви или хотя бы жалости. Но они по-прежнему были холодными и колючими. Как же так получилось, что самый близкий и родной человек вдруг стал врагом? Ведь еще несколько дней назад они в этой самой комнате целовались, смеялись и дурачились словно дети?
- Вижу, ты не передумала. Ну что же: счастливого пути, - он протянул ей пузатый клетчатый чемодан. Ее старый детдомовский чемодан, в котором когда-то хранилось все ее нищенское приданное: пара затертых свитеров, штопаное белье, да сто долларов в маленьком конвертике. С ним ей и предстояло уйти.
Динка медленно подошла к вешалке и, игнорируя новую кожаную куртку, сняла старую, в которой ходила с Димкой играть в мяч, натянула ботинки и медленно повязала вокруг шеи цветастую легкомысленную косынку. Игорь молча наблюдал за ней, возможно, он ждал, что жена испугается, передумает и начнет просить прощения. Но для Дины пути назад не было. Игорь не предложил ей денег, не спросил, куда она пойдет. И это его равнодушие убивало ее. Ей казалось, что произошла какая-то катастрофа всемирного масштаба. Или просто весь ее мир умещался в этой трехкомнатной квартирке?
- Прощай, Игорь, - Дина не старалась разжалобить его полным любви взглядом. Но видимо именно так она на него и посмотрела, потому что Игорь вздрогнул и отвел глаза.
- Пока. Не ходи мимо площадки, не мучай Димку. Суд решит, как часто ты сможешь его видеть.
Дина вышла из подъезда, чувствуя как бешено колотится сердце. На мгновение ей пришла в голову мысль потихоньку увести с собой и сына. Но она понимала, что тогда Игорь сделает все, чтобы она больше его никогда не увидела. В суде не трудно будет доказать, что непьющий папа-бизнесмен лучше позаботиться о сыне, чем свихнувшаяся на почве религии мать.
Детские звонкие голоса наполняли мир, и Динке казалось, что она слышит голос любимого мальчика, который и не подозревает о разыгравшейся в его жизни трагедии.
Но она делала это, чтобы спасти жизнь еще одного ребенка, голос которого пока не слышен в земном мире. А Димке она сумеет когда-нибудь все объяснить…
Часть 2.
Склон холма был покрыт сочной густой травой и желтыми одуванчиками, такими яркими, веселыми, солнечными… Пока шло служение на берегу реки, Дина не сводила глаз с этого желто-зеленого склона. Она надеялась, что там появятся две фигуры – мужа и сына. Два дня назад она позвонила Игорю и предложила прийти на крещение, разделить с ней этот праздник. Он промолчал, повесил трубку. Но Дина продолжала ждать перемен в их отношениях. Уже два месяца она жила в доме одной верующей семьи. Ей выделили комнату во времянке, теплую, светлую, уютную. Но эта комнатка, не смотря на радушие хозяев, не могла заменить дом.
Игорь подал на развод, правда у них еще есть время, чтобы все наладить. Муж разрешал Дине видеться с Димкой, но при встречах всегда присутствовал сам, и она понимала, что ни о Боге, ни о том, что у Димки будет братик или сестричка она сказать не сможет. Ей оставалось только обнимать грустного сына, и молча страдать.
Она постоянно задавала Богу вопрос: почему это произошло с ней. Она требовала от Него ответа. Иногда обида горячей волной заполняла сердце, Бог казался ей далеким и жестоким, а все происходящее не вязалось образом любящего Отца. Но когда высыхали слезы, и немного успокаивались чувства, Бог снова говорил к ней, говорил через Библию, через верующих друзей и проповеди в церкви. Вера Дины росла. Она училась доверять Господу все свои нужды, она говорила с Ним непрестанно, и все происходящее уже не казалось ей зловещим и несправедливым, а только непонятным, скрытым за гранью человеческого разума. Но Дина не сомневалась, что Любящий Отец держит в руках ее жизнь. И она отдала в Его руки и жизни своих детей, и ожесточенное сердце мужа.
Одетая в белое воздушное платье, словно невеста, Дина медленно ступила в воду. Она шла навстречу новой жизни, оставляя позади прошлое, в котором не было места Богу, а вместе с прошлым и все обиды, разочарования, беды.
- Веришь ли ты в Господа Иисуса Христа? – спросил Дину пастор. Его вопрос прозвучал отчетливо, громко, пронесся подхваченный летним ветром над берегом реки.
Дина подняла глаза к голубому безоблачному небу, как будто ища улыбку одобрения у самого Бога, затем взглянула на пестрящий желтыми одуванчиками склон холма. Мужчина с мальчиком не появились… Она обвела взглядом толпу людей на берегу, и громко воскликнула:
- Верю!
Через мгновение вода сомкнулась над ее головой, словно могила. Зашумело в ушах, потемнело в глазах, и сердце замерло на мгновение. А потом сильные руки подняли ее, вернули в этот мир. И она вновь увидела небо, солнце, одуванчики, сочную зелень, лица людей; ощутила запах речной воды и ее вкус во рту.
Дину наполнило ликование, слезы полились из глаз. Когда она выходила на берег, дрожа от холода, ребенок внутри нее зашевелился, словно маленькая рыбка плеснула в глубине тела. И это было удивительно. Прекрасно. Непередаваемо…
… Уже прошло одиннадцать лет со дня крещения, но Дина не могла без слез вспоминать этот важный момент своей жизни. И как бы тяжело ей не было потом, она не сомневалась ни на мгновение, что, сделав выбор в пользу Бога, поступила правильно.
Дина прошлась по маленькой комнатке, поправив складки пушистого покрывала на кровати, смахнула несуществующую пыль со стола, зачем-то щелкнула выключателем – все было в порядке.
Глянула мельком на себя в зеркало и улыбнулась. Смотревшая на нее женщина ничем не напоминала ту, молодую, худенькую, нервную Дину. Пережитые невзгоды закалили ее, а счастье наполнило покоем и миром некогда измученную душу.
У Дины было все необходимое для счастья: муж, дети, дом. Но мысли о сыне, живущем без ее каждодневной заботы и опеки, не давали в полноте наслаждаться покоем и любовью мужа и детей.
Тогда, одиннадцать лет назад Дина родила дочь, которую назвала Надеждой. Сердце ее разрывалось от боли, потому что Димка рос без мамы, а Наденька пришла в этот мир уже лишенная отцовской любви.
Развод Дины и Игоря все-таки состоялся. Сына оставили отцу, разрешив убитой горем маме посещать его несколько раз в месяц. Дине казалось, что она этого не вынесет. Словно из ее груди вырвали сердце – такая боль наполняла ее при мысли о сыне. Но был еще один ребенок, он рос, он готовился появиться на свет, и о нем ей тоже нужно было думать и заботиться.
Выйдя из больницы с розовым кружевным свертком в руках, Дина сразу поехала к Игорю. Она надеялась растрогать его, показав плод их совместной жизни – белокожую, голубоглазую девочку. Но дверь открыл не Игорь, а молодая женщина в Динином халате. Это был еще один удар, боль от которого была не менее сильной, чем от разлуки с сынишкой. Дина почувствовала себя преданной.
Несмотря на развод и на разлуку с мужем, она считала себя связанной с ним узами более крепкими, чем штамп в паспорте. Ей хотелось верить, что Игорь тоже это чувствует. Оказалось – нет.
Она сказала незнакомке в халате, что ошиблась дверью.
Это был самый трудный год в ее жизни. Приходилось ежедневно решать на какие средства растить и одевать Наденьку, как устроиться на работу с ребенком на руках, что говорить Димке при встречах, где найти силы не рыдать по ночам в подушку…
Игорь женился, Димка не очень-то ладил с мачехой. Но Дина умоляла его не ссориться с ней и отцом. Постепенно сын смирился с тем, что родители живут не вместе, его отношения с женой папы более или мене наладились. Но каждый раз, прощаясь с ним, Дина видела в огромных карих глазах мальчика обиду и немой вопрос.
Когда Наденьке исполнился годик, произошло то, на что Дина и не надеялась – Господь послал ей мужа. Юрий поддерживал ее, когда начался бракоразводный процесс, он и еще несколько человек молились о Дине и ее семье. Юрий незаметно, ненавязчиво всегда оказывался рядом в трудную минуту. Дина смотрела на него как на младшего братишку, хотя была старше всего-то на пару лет. Она и не думала, что их дружба перерастет во что-то большее.
Но любовь пришла незаметно, тихо, она расцвела словно нежный цветок, пробившись через бетон горя и разочарований.
Юра сделал ей предложение руки и сердца просто, без букета цветов, без громких фраз, без звучных обещаний любить ее всю жизнь. В этот момент он мыл посуду, пока Дина качала на руках заболевшую дочь. Она выглядела более чем уставшей и измученной. Ее нежная изысканная красота, которой когда-то гордился Игорь, поблекла.
Но в глазах Юрия, когда он произнес: «Давай поженимся, а?», было не восхищение, не жалость, и даже не нежность. В них была любовь, настоящая, о которой написаны лучшие в мире книги, спеты самые прекрасные песни, но и они не передают всей ее красоты и силы.
- Я думаю, в церкви проблем не будет. Твой муж женился, он сам не захотел жить с тобой, потому что ты стала верующей.
- Юр, ты пошутил? Да? – неловко рассмеялась Дина. Понимая, что он говорит более чем серьезно.
Юрий взял девочку на руки, она прижалась к нему, как к близкому родному человеку. Он потрогал горячий лобик, дал малышке бутылочку с чаем. А Дина сидела на стареньком диване, чувствуя, как горячие слезы подбираются к глазам…
То, что муж послан ей Богом, Дина поняла именно в тот момент, когда Надюшка прижалась к Юрию как к родному отцу. И она не переставала благодарить Господа за семью. Через несколько лет в их семье было уже трое дочерей.
Все эти годы Юрий был самым надежным и близким другом, Дина не только полюбила его, но она еще и восхищалась его мужеством, добротой, его верой.
Время не лечит боль, оно просто помогает свыкнуться с ней, дает возможность найти способ смириться с потерей и не сойти с ума от чувства вины и назойливых воспоминаний. Дина не переставала переживать о сыне, рождение других детей только обострило чувство потери. Глядя на Надю, очень похожую на Димку, она каждый раз молила Бога о своем мальчике.
И вот пришел долгожданный ответ на все ее горячие молитвы. Сегодня Бог возвращал ей сына. Игорь с женой переезжали в другой город. Но Димка заупрямился, он не хотел уезжать, бросать институт, в который только что поступил. И отцу пришлось смириться с решением сына – жить с мамой.
Дина надеялась, что ее Димка остается с ней не только из за учебы в институте. Несколько лет назад, познакомившись с Надей, он сказал Дине:
-Я всегда хотел иметь сестру, - а потом добавил с недетской мудростью: - Ты спасла ей жизнь, тогда…
Сегодня Бог возвращал ей сына… В маленькой комнате все было готово для того, чтобы ему было уютно. На кровати лежало новое пушистое покрывало, в вазе стояли три розы, на кухне был накрыт праздничный стол. Сегодня Димка поймет, как долго она ждала этого дня, как сильно его любят в этой семье. Сегодня он вернется домой.
| |
|
Христианское творчество / Наталия Тарасова / ВЫБОР
