«Бог, родина, король»
или
«Да здравствует пофигизм - гарантия мира и стабильности!»
С 7 от 17 октября я устроил себе каникулы в Африке. Несколько дней повалялся в Агадире на берегу Атлантического океана. Позагорал, порыбачил. Акул не поймал, но и они меня тоже. А ещё с туром «Имперские города Марокко» прокатился по маршруту Агадир - Эссуэйра - Сафи - Аль Джадида - Касабланка - Рабат - Мекнес - Волюбилис - Фес - Азру - Бени Меллаль - Марракеш - Агадир. Наш гид Абделати много рассказывал нам о местной версии ислама. Религиозная жизнь Марокко меня основательно удивила.
В стране давно правит арабская династия Алауитов, прямые потомки пророка Мухаммеда. Согласно конституции королевства Марокко ислам является его государственной религией. Возле каждого города на ближайшем пригорке красуется огромная, издалека заметная, подсвечиваемая ночью надпись: «Бог, родина, король». Повсеместно возвышаются минареты мечетей, периодически сотрясая воздух громогласными призывами муэдзинов к молитве. Мужчины, читающие Коран или отбивающие поклоны на предварительно расстеленных ковриках - не редкость. В Марокко много мавзолеев и усыпальниц, которые являются объектами поклонения или действующими мечетями. Но всё это ожидаемо для мусульманской страны.
Удивительно другое.
В стране очень много курят. Везде и постоянно. Понятие «место для курения» отсутствует. Впрочем, каких-либо залов для некурящих тоже ни в ресторанах, ни в холлах отелей не предусмотрено. Я задал вопрос нашему гиду: «Разве мусульманам можно курить?» Гид ответил однозначно: «Конечно, нельзя!» И тут же последовал наезд: а можно ли христианам пить водку, изменять жёнам, воровать и т.д. и т.п.? Как-то на улице, услышав русскую речь, к нам обратились местные парни. Все трое учились в Харькове, на русском говорили великолепно. И все трое курили. Когда из ближайшей мечети донёсся голос муэдзина, я задал парням тот же вопрос. Ответ был попроще: «Мусульманам нельзя. А мы курим. Вон они молятся. А мы бухаем!»
Алкоголизм местного населения - это ещё один повод для удивлений. Как нам сказал гид, марокканцы пьют гораздо больше русских. Власти были вынуждены ввести сухой закон. Распитие спиртных напитков на улице запрещено. Продажа пива, вина и бренди прекращается в восемь часов, по воскресеньям - в шесть. Лицензия на торговлю алкоголем стоит 200 тысяч евро, окупается пять лет. Такой проблемы в мусульманской стране я не ожидал. Я считал, что Коран запрещает злоупотреблять алкоголем, и что это больше влияет на умы, чем действия властей.
При входе в мечеть Хасана II в Касабланке, в самую крупную мечеть Африки с самым высоким в мире минаретом нас попросили разуться. К тому же дали стикер с какой-то арабской надписью, который мы должны были наклеить на грудь. У некоторых туристов возникли сомнения:
- Мы же православные! А можно ли нам заходить в мечеть? Не противоречит ли это нашей вере?
- Да ну что Вы! - я был вынужден успокаивать своих соотечественников, - Мы же на экскурсии. Мы пришли просто полюбоваться архитектурным шедевром. Никаким чужим богам мы поклоняться не будем! Я вон вообще иудей - и то не боюсь.
Я показал группе свои фирменные «еврейские» часы с изображением меноры и звезды Давида на корпусе, с буквами иврита на циферблате вместо цифр и со стрелками, крутящимися по нашим понятиям «против часовой». Это подарок тверской общины Церкви Христиан Адвентистов Седьмого Дня в знак благодарности за помощь в разработке сайта armageddon.ru. Произведены на челябинском заводе «Молния». Тем не менее, при последующих посещениях мечетей и религиозных святынь больше ни у кого сомнений не возникало.
В каждом городе нам показывали «еврейский квартал». Ничего еврейского ни в одном из таких кварталов я ни разу не заметил. Я спросил у Абделати, почему он их так называет. Увы, наш экскурсовод ничего вразумительного мне не ответил. Скорее всего, названия «еврейский» закрепились за этими райончиками тысячи лет назад. Евреи здесь когда-то действительно жили, и в большом количестве. Мусульманской страной Марокко является всего-то около полувека. До этого страна была христианской, а ещё раньше в течение длительного времени преобладающей религией был иудаизм. Похоже, в Европе сейчас происходит нечто подобное?
Очень часто в витринах магазинов попадались сувениры с иудейской символикой. Меноры, изображения скрижалей, ювелирные украшения в виде звезды Давида и прочие штучки. Практически на каждом прилавке были сувениры в виде распрямлённой ладошки с глазом. В Израиле их называют «הי» (означает что-то типа «живой, существующий, вечный, сущий»), само это слово, как правило, выгравировано или нарисовано на сувенире. В Марокко их называют «рука Фатимы». Но суть та же - это некий амулет, оберегающий своего владельца от порчи и сглаза.
Продукты с надписью «halal» меня нисколько не удивляли, а вот вино с маркировкой «כשר לפסח» («пригодно для песаха») на полке рядового супермаркета стало для меня сюрпризом. Попробуйте в каком-нибудь российском магазине спросить у продавца, нет ли у них в продаже кошерных продуктов. Думаю, что Вас просто не поймут. При этом в России формально нет государственной религии, декларируется своеобразная, вызывающая нарекания европейских правозащитных институтов, но таки свобода вероисповедания. А Марокко - страна победившего ислама.
Во время одного из переездов в рамках ознакомления нас с правилами шариата наш гид рассказал, как ему делали обрезание. Ему было шесть лет. Накануне отец привёз его в столицу, купил праздничную белую джелябу, взял в аренду белого коня и целый день катал его по городу. Абделати ощущал себя принцем. А потом было очень больно... На очередной стоянке я сказал гиду, что сделал себе обрезание в киевском военном госпитале, когда мне было 18 лет.
- Ты тоже мусульманин? - удивился экскурсовод.
- Не совсем, - ответил я и показал ему свои «еврейские» часы.
- О, евреи - это наши братья, - сказал гид, - в Коране написано, что евреи - самый любимый Аллахом народ.
- Да ну? А в какой суре? Может быть, ты знаешь и номер аята?
- Нет, я плохой знаток Корана.
Гид поговорил с водителями на совершенно непонятном мне языке, после чего опять обратился ко мне:
- Нет, точно не знаю. Может быть, «Корова». Но точно написано!
В холле гостиницы в Агадире висели приглашения двух католических церквей с указанием времени богослужения и языков, на которых они проводятся. В одну из церквей мы с моим компаньоном Андреем решили сходить. На карте, любезно подаренной нам на ресепшн, мы увидели обозначения этих церквей и ... иудейской синагоги. Я был крайне удивлён.
- Is it a jewish synagogue here? Does it really work? - спросил я, указав пальцем на звезду Давида посреди карты.
- Yes! - единственная англоговорящая портье гостиницы тоже была удивлена, но не наличием синагоги в мусульманской стране, а моим недоумением по этому поводу.
До этого момента нам было всё равно, куда пойти гулять вечером. Но теперь мы решили прогуляться именно в том районе. В восемь часов вечера тьма была кромешная. Если бы не уличное освещение, не было бы видно собственного носа. На обозначенном месте мы обнаружили другой отель с некой пристройкой, на которой висели государственные флаги Марокко и стояли два полисмена. Облазив всё вокруг, ничего иудейского мы не нашли. С тем и вернулись в свою гостиницу. Я пожаловался портье, что никакой синагоги мы найти не смогли. Собрался некий консилиум, сотрудники отеля что-то пообсуждали на своём наречии, после чего англоговорящая портье ещё раз заверила меня, что синагога там есть и действует. Я подумал, что под синагогу может быть снят какой-то номер в отеле и предложил Андрею придти туда утречком в ближайший шаббат. Тем более, что это по пути в католическую церковь.
Часам к девяти в субботу мы ещё раз пришли к обозначенному на карте месту. Под государственными флагами по-прежнему стояли два полицейских. Я спросил:
- Excuse me, would you please tell me, is a jewish synagogue somewhere here?
Один из полисменов ответил:
- Yes, it is here, - и указал рукой на дверь под флагами.
Только в этот момент я осознал, что решётка на двери изображает менору.
Для меня строить английские предложения - серьёзная проблема, разговорной практики практически нет, и вокабуляр не ахти какого объёма. Кроме того, государственные языки в Марокко - арабский и французский. «Спикающий» на английском марокканец - редкость даже в отелях и ресторанах. Причём, их словарный запас и прононс тоже Оксфордом не пахнут. Наш разговор с полицейским фактически состоял из рубленых фраз и жестов. Я спросил, можно ли мне пройти внутрь. Полисмен спросил, не еврей ли я часом. Я ответил, что я русский, из Москвы. Просто хочу посмотреть. Тогда нельзя. Категорически. Я стал было спрашивать, а действующая ли это синагога, когда здесь бывает открыто и т.д., но тут вдруг подошли два немолодых человека и, махнув полисменам ручками, обменявшись с ними улыбками и парой фраз, пошли внутрь. Я заорал:
- סליחה! (Извините!)
Парни остановились и посмотрели в мою сторону. Я продолжил:
- שבת שלום! (Доброй субботы!)
Один из аборигенов подошёл ко мне, пожал руку. Увы, познаний в иврите у меня ещё меньше, чем в английском. Я стал лепетать нечто:
- אנחנו מִרוסיה. אנחנו רוצים רק לשמוע ולראות את הבית כנסת. (Мы из России. Мы хотели бы послушать и посмотреть эту синагогу.)
Мужик явно меня понял. Стал переговариваться со своим другом и с полицейскими. Услышав слова «туристо», «моску», я вставлял что-то типа: «כן, אני תיר» («да, я турист»). Через пару минут абориген на ломаном английском объяснил мне, что посторонним в синагогу ну никак нельзя, тем более сегодня, т.к. сегодня служба. Я очень туго улавливал, пожалуй, больше догадывался, чем понимал. Тем не менее, войти нам не разрешили. Сказав на прощание «תודה» («спасибо»), мы с приятелем пошли дальше.
Возле католической церкви тоже висели государственные флаги и стояли полицейские. Но ворота были открыты, и мы, никого ни о чём не спрашивая и не озираясь по сторонам, зашли во двор. Не увидев за собой погони, мы пофоткались и вошли в церковь. Зал был пуст. У одной стены стояла скульптура женщины с ребёнком и якорем. У другой стоял классический четырёхконечный католический крест. Рядом с крестом висели три иконы, одна из них была дюже похожа на рублёвскую «Троицу». Служебник оказался на французском языке. На отдельном стенде стояли Библии на разных языках, в том числе иероглифоязычные. Рядом с входной дверью была ещё одна дверь. За ней, в небольшом офисе-кладовой какие-то бумаги листал мужчина лет пятидесяти. На нас он внимания не обращал. Мы рассмотрели иконы и прочие достопримечательности, посидели на скамьях, я оставил в гостевой книге запись «The Lord bless you». Мужчина вылез из своей каморки и вышел из церкви, по пути одарив нас улыбкой и приветствием: «Bonjour!»
- Salut!
- Ну привет! - дружно ответили мы.
На этом наша экскурсия была закончена.
На обратном пути мы ещё раз подошли к синагоге. Вместе с полисменами у входа стоял друг того парня, с которым мне довелось поговорить. Мне почему-то кажется, что слово «шалом» знают везде и всюду. Но, когда я его произнёс, никто никак не прореагировал. Тогда я достал фотоаппарат и спросил у полицейских:
- May I makе a few pictures?
- With me? - переспросил полисмен.
- No, only myself.
Мне любезно разрешили. Все трое дружно разбежались подальше от объектива. Позируя перед камерой, я хотел было показать аборигену свои израильские визы, раскрыть перед ним свои часы, спросить: «?מה שעה» («Который час?»)... Но всё-таки подумал, что вряд ли он меня поймёт, т.к. ни в английском, ни в иврите познаний у него, похоже, нет. Возникла мысль показать обрез, но разве здесь этим кого-нибудь удивишь? Я ограничился фразой «!תודה רבה. שלום וּברכה» («Большое спасибо. Мира и благословений!»), но никакого ответа не услышал. Под язвительные насмешки Андрея мы пошли в отель.
Нескрываемый синкретизм католической церкви явно говорил о поставленной задаче - привлечь к себе как представителей всех христианских конфессий, так и иноверцев, и праздно шатающихся безбожников. Правда, решалась эта задача как-то не очень активно. Иудейский «бэйт кнэсет», наоборот, продемонстрировал свою замкнутость, категорическое нежелание пускать к себе посторонних. И твёрдо следовал поставленной цели. А ислам по-мароккански оказался на удивление толерантным. Учтя массовое пренебрежение правилами шариата, эту главную особенность государственной религии королевства можно смело назвать банальным пофигизмом. Ну а что? Не самый плохой способ для достижения мира и стабильности. В Марокко все три мировые религии спокойно уживаются рядом. По-моему, это гораздо лучше межрелигиозной розни и конфронтации.
Слава Богу Единому, Сотворившему небо и землю, и море и источники вод! Вы называете Его Аллахом? Ну так и Господь с вами!
© Игорь Шиповский, октябрь 2010
P.S. Фотоальбом к заметке размещён по адресу: Фото@mail.ru
| |
Увеличить
|
Христианское творчество / Шиповский Игорь Борисович / <b>«Бог, родина, король»</b> или <b>«Да здравствует пофигизм!»</b>
