Опасался как все дедовщины, учений мытарств
Оказалось аэропорт, три ночи холода, ветер,
Хрип в груди, неуслышанный лекарем, запах лекарств,
Нечем, нечем дышать - одиночество смерти
Так жутко: белые стены, белые стены, боль…
А как же – бабушка? Мама? А как же присяга?
Может завтра пойду на поправку? Откуда тоннель?
Кто так больно толкает в спину: шагу прибавь, мол, шагу!
А бабушка будет плакать, читая письмо,
Младшие братья от журналистов закроют лица руками
В последний раз небушко видел в больнице, в окно,
И полетел, как брошенный в космос камень….
В поселке девчонка быть может любила его,
Но перед призывом успел ли помиловаться?
Что там, на том свете – есть свет ли иль просто темно?
Можно ль там радоваться и ужасаться?
Есть ли ответ за рентгена лучами на вечный оскал, что издревле дан?
Судят ли там, не смотря на чины, - каждого – за свой Магадан?
| |
|
Христианское творчество / Галина Толмачева-Феоренко / Памяти призывника Владимира, погибшего от пневмонии в Магаданской больнице
