Интересно:
Рекомендуем посетить:
Колчан
Колчан Я проснулся… Кто-то скрёбся в дверь. Неспешно я подошёл к двери, и вслушался в ночь. Выл ветер и снег бросал охапками по стенам дома, и он был как бесконечный песок... За дверью кто-то заскулил. Я отворил. С порывом снежного ветра в дом вкатился пёс… – Колчан! Колчан! Это ты?.. Это был пёс пастора Фридриха!.. К ошейнику пса, по местному обычаю, была прикреплена коробочка для посланий. Я поманил к себе пса и открыл кожаную коробочку на его ошейнике. Так и есть! Там была записка, написанная дрожащей рукой пастора: «Доктор Вильгельм, ради Бога помогите. Вы единственный врач…» Здесь записка неожиданно обрывалась… –Что Колчан?! Что случилось с хозяином? Что? Если б ты мог говорить… Колчан жалобно заскулил и обернулся на двери… – Колчан, не торопись, хозяину твоему я помогу... Только в этом деле торопиться не следует. Это смерти подобно. Сам видишь, какая метель... Колчан успокоился. Я налил ему в миску молока и накрошил хлеба. – Вот тебе. Подкрепись добрый пёс. Колчан, радостно повизгивая, принялся за предложенную пищу. Это должно было его подкрепить. А я пошёл собираться… В такую метель в самый раз пришлись мои добрые лыжи. На всякий случай я прихватил и ружьё, если вдруг собьюсь с дороги и придется выстрелами звать на помощь… Через полчаса мы с Колчаном были в пути. Я его держал за длинную бечеву, а он искал дорогу. Метель разыгралась не на шутку, сумасшедший ветер бросал охапки снега прямо в лицо. До хижины пастора было несколько вёрст. Когда мы с Колчаном поднялись на большую гору Деесдорфе, я увидел внизу смутные огоньки пасторской хижины. – Смотри, добрый пёс. Там внизу твой дом. Колчан сильнее натянул бечеву, и мы стали спускаться с горы… Через час мучений, по глубокому снегу, я, с Колчаном, оказался внизу, у подножия горы, у хижины пастора Фридриха. Дверь его дома хлопала на ветру, а в одном окне светился свет... Я поторопился. С трудом, развязав кожаные ремни лыж, я, по занесённым снегом ступеням, поднялся в дом. В доме было холодно. Видно хозяин дома не топил уже несколько дней. Я позвал: – Пастор Фридрих! Пастор Фридрих!.. В ответ, из дальней комнаты послышался какой-то шорох и слабый голос: – Я здесь… здесь… помогите… Колчан!.. Пёс услышал голос любимого хозяина, и бросился к дверям дальней комнаты. Он поднялся на задние лапы. и весом своего тела отворил дверь. Пастор Фридрих оказался там. Он лежал на кровати, укрытый всевозможными одеялами и кучей тряпья… – Слава моему Богу!… слава моему Богу… Колчан нашёл вас…господин доктор… – Что с вами случилось, пастор Фридрих? –Два дня назад, я пошёл за водой на ручей Кильхе, и оступился на камнях… Моя бедная нога была вывернута. С неимоверными страданиями я вернулся домой.… И теперь лежу, взывая о помощи.… Надеясь на Бога Всевышнего.… Надеясь, что Он, услышит мои мольбы… Я пошёл в пургу и ветер. В сарае оказались дрова и уголь. Вскоре пылающий огонь в печи согревал промёрзший дом. Найдя на кухне молоко и кофе, я сделал живительный напиток для больного. Пастор Фридрих, дрожа, выпил целую кружку горячего напитка и заснул. За ним и я, обессиленный, прикорнул рядом на кушетке… Утро наступившего дня было тихим, как будто и не было снежной бури, бушевавшей всю ночь. Светило зимнее солнце, играя своими лучами на ледяных кружевах окон. Ночное напряжение и усталость улетучились, и на душе было спокойно и радостно. Пастор Фридрих всё ещё спал. Добрый сон покрыл его щёки розовым румянцем. Всё хорошо. Я встал с кушетки, бывшей мне пристанищем всю ночь. Передо мной оказался Колчан. Он преданно смотрел мне в глаза и радостно вилял хвостом. Я задал ему вопрос, который не мог себе объяснить: – Как же ты вчера нашёл меня? Как же ты знал, что твоему хозяину нужен именно я, доктор…?» Этим вопросом я разбудил больного. Прокашлявшись, он заговорил… «…Когда со мной случилось несчастье, я молил моего Бога, чтобы Он, послал мне помощь.… Когда мне стало совсем худо, и надежда только теплилась на дне моей души, в двери моего дома кто-то постучался. Через вой бури я явственно услышал стук. Вот так. Тук! – Тук! Колчан побежал к дверям, но не зарычал, что с ним никогда не случалось, он добрый сторож. В дверях показался слабый свет, и они сами собой отворились. Я помню хорошо, что, вернувшись, домой с ручья, я нашёл в себе силы и закрыл за собой двери на дубовый брус, которым и всегда, запирал. В дом никто не мог войти . В дом зашёл старичок небольшого роста, как мне показалось, одетый в простые серые одежды. Подойдя ко мне, он тихо спросил: «Что Фридрих, совсем худо?…» Я не в силах был, что-либо ответить… Старик погладил меня по голове, мне стало покойно. Я видел, что он начал молиться, думаю обо мне.… После этого он открыл мой рот и ложечкой вложил Хлеб и Вино, как причащают у русских. Старик произнёс: – Причастись.… Помни Бога. Мне стало хорошо… Он сказал ещё: «Иисус Христос заповедал нам, людям, причащаться Его Святой Крови и Его Тела…» Потом я заснул. Когда вы пришли доктор, я очнулся… Этот рассказ утомил пастора и он снова заснул. Я не рискнул сейчас вправлять ему ногу. Пусть ещё наберётся сил… Пока на плите готовилась нехитрая пища, я от нечего делать, стал перебирать на полке книжки. Мне попалась забавная книжка, как бы детская, написанная на каком-то из славянских языков. Внимательно вглядевшись в буквы, я решил, что это русская книжка, привезённая пастором из России. У пастора было много вещей из этой северной страны, в том числе и его пёс, с таким необычным, для Германии, именем… Почему-то с возрастающим любопытством я открыл её. На первой странице было изображение, наверное, святого, строгого и вместе с тем бесконечно доброго, пожилого старца небольшого роста. Я отложил раскрытую книгу в сторону, чтобы помешать на плите готовящуюся пищу… Колчан подошёл к книге и уставился в неё совсем как человек, раскрыв сильнее глаза, и наморщив свой собачий лоб… Он смотрел на портрет старца и повизгивал. Затем пёс поднял лапу и положил на книгу, потом лизнул портрет старца длинным розовым языком. И подпрыгнул от радости! Пёс быстро-быстро замотал хвостом… Он всем своим видом показывал, что узнал своего знакомца… – Колчан, ты узнаёшь его? Пёс подпрыгнул от радости и громко залаял. Все его собачьи слова, я понял как одно: – Знаю! Это он вчера привёл меня к твоему дому! Он! Я сидел поражённый.… И как это я услышал собачьи слова, которые прозвучали во мне, столь, явственно!?… К полудню, пастор проснулся и попросил есть. Как раз подоспела пища, и я накормил его. После я приступил к ноге больного. После моего вмешательства, сустав стал на место и пастор Фридрих в слезах возблагодарил своего Бога, и меня, скромного врача, оказавшегося в Его руках… Я провёл с пастором несколько дней, пока он не обрёл возможность самостоятельного передвижения по дому. Я показал пастору русскую книжечку. Пастор Фридрих узнал в портрете, того, кто приходил к нему накануне. – Это Святой Николас, покровитель путешествующих… С тех пор я ещё крепче стал задумываться о существовании Бога и Его Творения… Со временем, и я стал почитателем, Святого Николаса, слуги Христова, но это уже другая история… Д-р Вильгельм Зендергольм. 1877г. …Эту, донесённую до нас Временем, историю, я нашёл в дневнике одного монаха, подвизавшегося в Оптиной пустыни, судьбой приведенного в Россию, и перешедшего из Лютеранства в Православие… |
