Если ты лицемеришь, люди крестят тебя ныне, а Дух Святой крестить не будет.
Св. Кирилл Иерусалимский
Дух не принуждаем, но откликается в свободной воле на веру, разумение, способность и желание людей принять Его.
Младенец не имеет всего этого, во всяком случае, разумения. Однако мы знаем, что даже вещам неодушевленным, таким как икона или храм, может сообщаться благодать Святого Духа, которая, впрочем, не соединяется с нами от них механически и все же обитает.
Человек не полено, и Церковь знает освящение материи мертвой, но учение Отцов не позволяет признать нам те таинства, что совершаются над мертвым разумом.
Так что же крещение преподобного Сергия Радонежского или Серафима Саровского, погруженных в купель во младенчестве, было недействительным? Как совместить эти парадоксы?
Во-первых, скажу, что по тому, как жили эти святые, и по тому, чего достигли, уже не важно, крещены они были или нет. Конечно же, крещены. Самой жизнью во Христе соделались они причастниками Святой Церкви. Во-вторых, предложу два варианта ответа на вопрос по существу самой проблемы, впрочем, разница между ними весьма умозрительна и, на мой взгляд, не имеет существенного для крещаемого значения.
В первом случае в крещении Святой Дух не обнаруживает себя, однако священнодействие крещения действительно, и, потому как оно действительно, не требуется перекрещивать ребенка по достижении им разумения. Так, например, если мужчина и женщина не имеют намерений создать семью, но зарегистрировали брачные отношения в ЗАГСе, то при возникновении фактических брачных отношений им уже не надо расписываться заново. И их брак можно будет считать действительным всецело.
Священнодействие есть только одно из условий, посредством которых Дух таинственно нам сообщает Себя. Это условие подобно тому, что в человеке, просящем Бога о чем-либо, соответствует существу прошения. Но другим не менее важным условием является решимость принять просимое, решимость освободить место в душе своей для просимых даров от всего того, к чему прилип человек во грехе, деятельное стремление жить по заповедям Божьим, а также пост, богомыслие и другие добродетели.
Во втором случае крещение не ограничивается только священнодействием. На чем это предположение может быть основано?
Следует различать благодать сообщаемую естеству младенца и сообщаемую личности. Первая подобна тому, как матери питают своих чад грудью, невзирая на то, осознают ли они необходимость этого кормления и само кормление. Только в нашем случае матерью следует назвать Церковь, молоко – благодать Святого Духа.
Посмотрите, как влияла святость мучеников первых веков на голодных львов и леопардов. Вместо того чтобы разорвать страдальцев звери превращались в домашних котят и лизали им ноги. Медведи не причиняли ни какого вреда Сергию Радонежскому и Серафиму Саровскому, теряли свои падшие, звериные инстинкты как бы видя в преподобных Адама до грехопадения, впитывали животной природой своей благодать, исходящую от людей обожженных, возвращались в подобие того состояния которое имели животные в раю.
Кроме того неразумность бодрствующего дитя не то же самое, что невменяемость взрослого человека, и само по себе еще не является препятствием Святому Духу соединиться с младенцем, разумеется, согласуясь с его духовным состоянием, которое и у младенцев различно. Неразумность дитя не означает отсутствия сознания и никоим образом не связана с неверием, ибо неверие всегда обусловлено разумением. Неверие есть неприятие Бога, своего рода болезнь, приобретение, то что противоположно естественному состоянию человека. Вот что может быть действительным препятствием. Про дитя же мы не можем сказать, что оно верит или не верит. Ребенок не имеет разумения, но он же и не отягощен сомнением, и душа наша по естеству христианка, стремящаяся найти и принять Бога, и прежде сердцем, чем умом. Посему нельзя ровнять крещение младенца и, например, насильственное «крещение» атеиста, то есть человека достаточно взрослого и сознательно отрицающего бытие Бога, или же «крещение» дьяволопоклонника, если таковое предположить хотя бы теоретически, или же сравнивать крещение младенца с совершением таинства над человеком находящимся в бессознательном сознании: коме, психическом расстройстве и т.п.
Каким разумением почувствовал Иоанн Креститель Спасителя своего и взыграл, будучи еще в утробе матери? Не разумением, а Духом Святым. Или говорят: «Воспитывайте детей от зачатия». Ужели мать имеет силу достучаться до сердца дитя своего, когда тот еще пребывает в утробе, а Дух Святой не может в купели?
Также есть ряд примеров из житий святых, в которых мы видим, как Дух Святой особым образом обнаруживает Себя в поведении крещаемых младенцев.
Преподобный Симеон Новый Богослов: «Уверовавший в Сына Божия... кается... в прежних грехах своих и очищается от них в таинстве Крещения. Тогда Бог Слово входит в крещеного, как в утробу Приснодевы, и пребывает в нем как семя». Предположим, что и при крещении младенца Дух Божий нисходит на дитя и семенем Нового человека пребывает в нем до поры. Однако, думаю, что и это всевание, если происходит, то не механически, но по будущей вере дитя, ибо Бог вездесущ не только в пространстве, но и во времени. Тот же, кто не будет иметь веры, не получит крещения Духом Святым и во младенчестве.
Быть может, поэтому святой праведный Иоанн Кронштадтский не всех младенцев допускал до таинства, но видя духовные повреждения людей и их будущие беззакония, родителям иных говорил так: «Уберите от меня этого змееныша!». Страшные слова, и все-таки других младенцев крестил и причащал. Ужели не знал, что делал?
Если же младенец умрет до своего разумения, то так угодно Богу, и нам не важно знать, было ли то крещение действительным или нет.
Разумеется, предвиденье Бога не следует путать с предопределением, которого не существует. Так же, например, о непослушании первых людей знал Господь прежде данной им заповеди о том, чтобы не вкушали они от древа познания добра и зла и даже предвечно знал, но не предопределял, хотя, быть может, что-то в устройстве мира, животных и устроении самого человека определил с учетом будущего свободного выбора человеком греха. И исходя из церковной практики, мы имеем некоторые основания полагать, что иногда Сам Господь, словно бы не допускал до принятия таинства некоторых, еще не совершивших ни чего предосудительного в силу нежного возраста, но согласуясь с делами таковых людей в будущем как делами наиболее мерзких и противных Богу. Достаточно вспомнить обстоятельства неудачного крещения во младенчестве Е.П. Блаватской, когда священник получил от упавшей на него лампады с маслом серьезные ожоги и чуть было не погиб.
Не следует смущаться и определением крещения как об обещании доброй совести (1 Пет. 3:21). Следует открыть послание апостола в переводе Кирилла и Мефодия, наиболее точного в сравнении с переводом синодальным, что бы вместо слова «обещание» увидеть «вопрошение». Крещение это не обещание, а просьба о доброй совести. Действительно, обещать за другого – лукавство, мы и за себя самих не всегда можем поручиться. Просить же – вполне позволительно и даже необходимо и Церковь всю историю свою просит за других...
Семени нужен рост. Оно может пролежать в клети нашего духа нетронутым, а почва невспаханной. Священник в таинстве крещения призывает благодать Божью на почву, равно как пахарь просит дождя. Почва может быть каменистой, но может быть и изрядно вспаханной изначально от духа отца и матери младенца, либо приуготовленной к всеванию самим крещаемым по достижении им разумения.
Итак, почва вспахана, семя посажено. Что же нужно этому семени для роста? Орошение. Орошение есть действие Святого Духа, обусловленное разумением и деятельным стремлением человека жить по заповедям Божьим. Вот этого орошения, очевидно, и не может быть для младенца.
Посему видится разумным прежде чем поставить перед крестом, дать человеку возможность обзавестись умом. И когда сажают в огороде что-либо, то сразу и поливают. Это самое лучшее. Впрочем, 6-7 летний ребенок уже вполне разумен, хоть и незрел умом, и в тех семьях, где способны дать трезвое христианское воспитание, а ребенок способен его воспринять, полагаю, что дитя в этом возрасте вполне благоприятно крестить.
И все же человек – не огород. Во-первых, как уже говорилось выше, благодать Божья, не касаясь разумения младенца, в силу отсутствия такового, может действовать на естество, и хотя борьба с падшей природой невозможна без сознательного отношения к делу спасения, человек будучи по природе животным, обоживается в крещении подобно тому как дикие звери смирялись благодатью исходящих от святых мучеников. Во-вторых нет, четкой границы между сознательным и бессознательным по мере того как взрослеет человек, поэтому крещение во младенчестве может иметь некоторое преимущество.
В одном случае имеем: святое семя, посаженное в человека уже с первых минут обретения крещенным способности служить Богу, понимать суть таинств и необходимость духовного попечения о себе, начинает орошаться при правильном руководстве родителей, в совместных молитвах и добром примере, а значит, давать всходы. В другом: и всевание и обильное орошение происходит одновременно, но в зрелом возрасте. И тогда у крещенного в 30 лет только начинается рост того семени, пусть и бурный, а у крещенного во младенчестве к тридцати годам уже может быть могучее древо.
Разумеется, это правило не безусловно. Не все родители смогут сделать так, что это семя оживится, как только будет возможно. Иные и сами не дали Духу оросить посевы в себе. В таких семьях крестить следует не иначе как в зрелом возрасте, дабы семя не лежало долго непотребно. Те же, кто крестили младенца, его родители и восприемники, будут держать ответ, если, крестив дитя, не привили ему веру.
Полагаю также, что крещение в раннем возрасте может в будущем стать залогом утверждения в православной вере среди прочих, совестью человека перед лицом оккультных течений и греховных поступков. Впрочем, если ребенок не получит должного христианского воспитания в семье, то раннее крещение способно привести к прямо противоположным результатам.
Тот, кто трудом стяжал право причаститься, имеет свое бесспорное преимущество: он не только духом, но и разумением ощутит Бога в купели и в памяти своей пронесет через всю жизнь великое таинство крещения!
Вспомним и примеры великих Отцов прошлого (свт. Иоанн Златоуст, Василий Виликий, Григорий Богослов...), принявших крещение уже в зрелом возрасте. Конечно, будучи младенцами, не сами просили они родителей своих не крестить их прежде времени. Однако не думаю, что пожалели они о мудрости родителей своих. Когда же сами уразумели, то благоразумно решили подождать с крещением, прежде чем укрепятся в вере. Ибо нам, уже имеющим разум, крещение без стойкой веры и понимания таинства в осуждение будет.
Впрочем, к сказанному следует добавить: в IV—V века и, соответственно, период земной жизни великих каподакийцев, бытовало мнение, вероятно распространенное главным образом в среде аристократии, что после крещения грехи не прощаются. Крайняя форма этого поверия приводила к тому, что некоторые желали креститься уже будучи на смертном одре, рискуя остаться не приобщенными Церкви, и Церковь, в лице отцов Карфагенского Собора IV в., остерегая верных чад своих от вредных предубеждений, предала анафеме отвергающих необходимость крещения младенцев и новорожденных детей. Сам Григорий Богослов, когда преодолел младенческий возраст не только физически, но и духовно писал: «У тебя есть младенец? Не давай времени усилиться повреждению; пусть освящен будет в младенчестве и от юности посвящен Духу...».
Как видим, из приведенных в последнем абзаце тезисов, вывод о необходимости крещения младенцев кажется не нуждающемся в дополнительном обсуждении. Однако, любое правило, может иметь исключение. Проблемные вопросы крещения младенцев существуют и по всей видимости должны решаться применительно к конкретной жизненной ситуации.
А. Миронов
Сайт: http://artmiro.ru
| |
|
Христианское творчество / Миронов Андрей Николаевич / О крещении младенцев
