1
“Анастасия!” — слово прилетело
И, как щегол, на жердочку присело,
Красой пластической внезапно ранив клеть,
Где нам судьба с тобою хорошеть.
Свободы греческой нечаянная радость
И римской крепости бравурная нескладность —
Все в славном имени, как в раке, отлилось,
Вдруг потерялось и опять нашлось.
Мир молодой на сцену снова вышел,
Шум Форума лазурным небом дышит,
Рим, словно тесто взбухшее, пока
Над ним летят последние века,
Как птицы на ветру... А в глубине Востока,
Венеры утренней отбросив бледный локон,
Лежит провинция в средоточеньи гор
И аравийский зыблется простор.
2
Из душного пространства вышел шепот,
За ним просыпался горохом конский топот,
И вот молва о Воскресеньи вскачь
Вселенский приглушила рабский плач.
Держава римская, как море, необъятна,
В ней ангел царствует военного порядка,
А жизнь простецкая, как мотылек, легка
В нескладной прелести любовного стиха.
И отложив заботы жизни здешней,
Свободой небывалой грезит грешник,
Приняв за должное крутую Рима плеть,
Чтобы, как воск, в руке его сгореть.
А тот и рад, прожорливый и сытый,
Арены алчные до времени открыты,
И плоть волнуется, как пены мыльной клок,
И зреет жалости живительный глоток.
3
Пока седеет в арестантской волос,
Узорешительницы неотступный голос
Темницы небо в Небо превратит,
Где солнца луч в роскошестве царит.
Воскресшему все радость, все обнова,
От смерти в жизнь бежит его дорога,
Сочувствием согретая стопа
Уже как будто в мире не одна.
И ты, в одежды кутаясь смиренья,
И римской статью все же хороша,
Всем существом являешь Воскресенье,
В теснотах века верою дыша.
Как будто нет молчанья гробового,
А только власть божественного слова,
Побеждена душевная печаль,
И рядом обетованная даль.
4
“Анастасия!” – слово прилетело.
Владелица лукаво оглядела
Сей мир таинственный, где имя не в гостях,
Не ведая о прошлых новостях.
И понеслась на зов вся в блесках света,
Огнем божественным и платьицем согрета,
Рассыпав словно пух свой шестилетний вздор,
Не повредив классический узор.
| |
|
Христианское творчество / Геннадий Куртик / Анастасия
