Настоящее
Кто томится тоской о былом,
кто лишь в будущем ищет счастья,
ну, а я положу поклон
и поплачу о настоящем.
Белый воин живёт былым,
красный воин мечтает о будущем.
Белый воин оделся в дым,
красный воин погиб за "грядущее".
Остался простец-монах
и келья его пустынная,
и Бог в золотых небесах,
и русской земли святыни.
Устранясь от житейских драк,
не мечтает монах о счастье,
созерцая пресветлый мрак,1
он сражается за Настоящее.
1999 г.
1. Согласно святоотеческому учению пресветлый мрак созерцают подвижники-исихасты. Сущность же Божества как бы сокрыта этим Божественным мраком и недоступна для созерцания.
Письмо на Афон
Как тебе молится, как тебе плачется,
друг мой старинный, мой преданный друг?
Имя твоё в списках мира не значится,
ты уже вышел за суетный круг.
Ты уже выше, чем кедры ливанские,
выше, чем мачты морских кораблей.
Лёг ты, как семя на пашни крестьянские,
дабы цвести средь небесных полей.
Не забывай обо мне, погибающем
в топкой трясине, в пучине скорбей,
друге твоём, окаянно блуждающем
в городе мёртвых, в театре теней.
Как тебе верится, что тебе видится,
будет ли в небе свинцовом просвет?
Или безумно в пучину низринется
род человеческий? Дашь ли ответ?...
Вот и посланье твоё долгожданное.
Лист разверну. Что же пишет мой друг?
Слёзы твои оросили послание,
слёзы сложились в слова вместо букв.
Как тебе молится, как тебе плачется,
мой сотаинник, мой искренний брат?
Солнце за скалы афонские прячется.
Ночь. Но по кельям монахи не спят.
Сладко им молится, горько им плачется.
Ярко лучина во мраке горит.
Друг мой сердечный, весна не кончается
даже зимой, если сердце не спит.
1999 г.
Свет тишины
Я убегу от суеты-сует
и поселюсь у озера в лесу,
чтобы служить Тебе, мой Тихий Свет,
и созерцать нетварную красу.
Кресты на схиме, чёрный куколь мой -
ценнее, чем всё золото земли.
Свеча горит, и стелется покой,
и теплятся кадильные угли.
И исцеляются порезы и рубцы,
и распадаются смертельные узлы.
Единство между небом и душой
освящено пустынной тишиной.
1999 г.
Келья
Из окна своей кельи я вижу
неба открытые двери,
зелёные кроны деревьев;
а если взираю выше,
то вижу Небесное Царство -
заветную родину сердца,
солнечную, как детство.
Торжественно-тихо в келье.
У икон - ромашки и клевер.
Пахнет печёным хлебом
и свежескошенным сеном.
Келью обнял русский север.
Сердце беседует с небом.
2000 г.
У старца
Светлый старец молвил тихо:
"Не грусти.
Будет радость, будет лихо
впереди.
Будет Пасха, будет Пост...
Всё пройдёт".
Старец мой, как Ангел прост,
он не лжёт.
2000 г.
Чёрные ризы
Куда б меня не завели
изгнанья пыльные дороги,
я, всё теряя, сохранил
одежды чёрные свои.
Одежды чёрные мои,
я юность ради вас оставил;
и хоть я недостойно жил,
но верность вам, как мог, хранил.
Одежды чёрные мои,
надеждой светитесь вы прежней.
Душе моей, больной и грешной,
вы, словно щит в бою, нужны,
одежды чёрные мои,
одежды светлые мои,
одежды белые любви.
2000 г.
Инокине
Хрустальные стрелы,
серебряные струны,
древние стены,
золотые руна.
Словно смоль, апостольник,1
словно смоль.
Ты оставь за стенами
и печаль, и боль.
Мудрая игуменья
примет, словно мать.
Мертвецам оставь ты
мёртвых погребать.
А тебя ждёт пение
в нежной тишине
и цветы нетления
в солнечной стране,
только радость светлая,
только свет,
таинство заветное
и рассвет.
2000 г.
1. Апостольник - головной покров монахини.
Победа Красоты
Монахине Марии1
"Красота спасёт мир" (Ф.М. Достоевский)
"Господи, Ты видишь - нищета,
Сердце, как унылый гулкий дом,
А вокруг такая суета...
Всё проходит, всё одна тщета,
Всё кончается смертельным сном"
(Мать Мария)
Всё проходит, но не всё тщета.
Смерть - граница, а за ней сады
Божии, где правит Красота.
И сие познала ныне ты.
Было испытание огнём,
позади смертельная борьба;
и душа твоя теперь, как дом,
где горит лампадой Красота.
Для того и нужно было жить,
и терпеть, и петь, и верной быть,
чтоб в душе, познавшей скорбь Креста,
восторжествовала Красота.
Всё проходит, но не всё тщета.
2000 г.
1. Монахиня Мария (Скобцова; 1891-1945 гг.) - представительница белой эмиграции, поэтесса, предсказавшая в стихах свою мученическую кончину.
Еще в детстве на формирование религиозно-патриотических чувств монахини Марии (Лизы) оказал благотворное влияние верный сын Православной Церкви и царской России К.П. Победоносцев. Мать Мария стала первой женщиной в России, изучавшей богословие в духовных школах.
В 1914 году во время войны России и Германии, мать Мария (тогда юная Елизавета) носила, Христа ради, вериги - тяжелую свинцовую трубку, расплющенную молотком. Она писала в это время: "И в Четьи-Минеях, в свинцовой трубке, в упорных, жарких молитвах на холодном полу, - моё военное дело. Это для чего-то нужно, для войны, для России, для народа моего любимого... Для народа нужен только Христос, - я это знаю".
Оказавшись во время Второй мировой войны в концентрационном нацистском лагере, мать Мария добровольно, Христа ради, пошла на казнь вместо другой смертницы.
Новомученица была удушена в газовой камере, а потом сожжена в крематории.
Обитель тишины
Я погружаюсь в тишину,
вхожу в пределы Боговластья.
Ко мхам душистым я прильну,
облобызаю их без страсти.
Как стража, папоротник встал.
Надеюсь, он меня пропустит.
Я так стремился, так желал достичь
чертогов светлой грусти.
И я успел, и я достиг,
меня встречает новолистье.
Былое - только серый миг.
Рисует Ангел новой кистью.
2000 г.
| |
|
Христианское творчество / Инок Всеволод (Филипьев) / ИНОЧЕСТВО
