Сократ, Дельфинион из Дельф, Платон, Аспазия, дочь Аксиоха,
родом из Милета, Астэр, друг Платона.
Дельфинион.
Добрый день, Сократ!
Хотя уже ближе к вечеру.
Сократ.
Приветствуем тебя дельфиниец!
Когда ты прибыл из Дельф?
Дельфинион.
Буквально сегодня утром, Сократ.
Я вижу, что вы уже давно ведёте беседу?
И Платон здесь.
О чём ваша речь?
Пока я был в Фокиде, у меня возникло много вопросов тебе, мудрый Сократ.
Сократ.
Мы выслушаем тебя с интересом, Дельфинион.
А говорили мы о том, каким нужно быть
учителю, чтобы ученики его смогли
воспринять знания.
Был ещё с нами Конн, сын Метробия, мой скромный учитель музыки, но ты знаешь
его слабость к виноградному дару Диониса, и вот он оставил нас.
Так вот, мы говорили, вина ли учителя в том, что ученик его бывает не способен
научиться мудрости.
Дельфинион.
И к каким размышлениям вы пришли?
Сократ.
Думаем, что если научающий постиг знание, то он может и рассказать о нём.
Но если его не понимают, это происходит оттого, что слушающие его не ставят
себе те цели, достижение и познание которых поставил себе учитель.
Дельфинион.
Не поэтому ли ты, Сократ, часто задаёшь вопросы, чтобы пробудить в человеке
устремлённость?
Сократ.
Да, мой друг.
Вот, например Астэр, спросил меня, есть ли одна истина для всего,
или для разных вещей она своя?
Дельфинион.
И что ты ответил ему?
Сократ.
Если бы я был всевидящим, как Аполлон Сминтэй, я бы знал ответ. Но я так думаю,
что если жизнь, как дар богов, для всех одна в дыхании их тел и огне крови,
то должна быть и одна истина.
Но видно в истоке своём она столь милосердна, как и жизнь, что дана всем,
и афинянам и их врагам, льву и оленю, цветку и срывающему его, также
благодарному богам за жизнь и неблагодарному, что даёт всем свободу
в понимании. И как любой подражающий ей и учащийся от неё, она скромна
и терпелива, и поэтому так сложно нам увидеть и понять её.
Растворяясь в нас, она остаётся собою, хотя мы и думаем, что она многолика.
Платон.
Да, учитель.
Она как идея прекрасного, что вдохновляет скульптора и музыканта вроде бы на
разное, едина сама в себе.
Аспазия
Софисты хотя и преуспели в красноречии, часто не замечают этого.
Они, подобно персам, придумывают уловки к нападению на собеседника и подчинению
его ума своим измышлениям. Они расставляют сети словами, разбивая единое
отображением и его несовершенством, а не стремятся придти к общему,
что является миром и благом. Но ты, Сократ, видишь зерно, из которого
произрастает колос, как и земля, доставшаяся премудрой Афине и кормящая детей
своих, то единое благо, о котором ты говоришь, носит во чреве своём.
Сократ
Не твоими ли речами, прекрасная Аспазия, говорит твой муж Перикл?
Но может ли он быть тобою?
Не думаю.
Так и я, говорю то, что не моё.
И если я буду угоден мудрой истине, то только в том, что правильно передам
её речь.
Аспазия
Ты льстишь мне, Сократ.
А ведь все считают меня твоей ученицей.
Сократ
Не будим об этом.
Думаю, наши любезности не так интересны Дельфиниону, как то, о чём мы
рассуждаем.
Астэр.
Я думаю, что благо от такой истины, также имеет в себе мудрость,
которая подобна свету, ведь свет даёт нам возможность видеть.
Вот и звёзды, если бы в них не было сияния, не смогли бы направлять корабли
в море.
А ещё свет даёт тепло, и находясь в высоком эфире неба, устремление к себе
ветвей олив.
И чем выше плод над тенью, тем больше он наполнен жизнью.
Так и истина, должна исходить от богов, чтобы люди к ней устремляли свой взор
и возвышали свои мысли.
Дельфинион
Но объясни мне Сократ одну вещь?
Почему вы, начав беседу о способности учителя передать знание,
пришли к таким рассуждениям?
Сократ.
Дело в том, мой пифийский друг, что и земля силой своей производит и кормит
разных животных.
Но законом своим уравновешивает зло с добром.
Потому что, она щедра для всех.
И особенно к людям, что снова сеют в неё жизнь и ухаживают за её всходами.
Но если животным дано только радовать её взор, то люди могут восхищаться
и природой.
Я понимаю, почему Аспазия в эпитафии своей для Перикла, сравнила женщину,
как мать, с землёй.
Но думаю, что не от стихий происходит знание, но оно заложено в них.
Как Аспазия вложила в уста мужа свою мудрость, чтобы он был прославлен и
возвеличен в простом народе.
Не так ли происходит и среди нас?
Вот смотри.
Есть ли божества в народах, которые не знают наших богов?
Думаю что есть.
И они, так же как и наши боги покровительствуют землепашцу, врачам,
правителям и мудрецам.
Они соединены чем-то общим.
Хотя имеют разные имена.
Но есть ли единое начало всего того общего?
Вот это поистине цель мудрости!
И учитель должен устремить ученика к собственному поиску этого.
Чтобы он мог сам видеть то, что едино в многообразии, и многообразно
в единстве. То, что образует от от блага и объединяет множество,
которое мы называем одним словом мир,
потому что оно само в себе неделимо.
И настолько богато мудростью, что способно проявляться во всём,
оставаясь не незримой.
Дельфинион
Думаю, что это так.
Сократ.
Так вот, каким оно должно быть?
Смешение ли это зла и добра, смерти и жизни, или оно по праву называется
совершенным, потому, что подавая своё благо, не соединяется со своим отражением
на земле, но даёт всем свободу?
Не знаю, от кокой борьбы богов или титанов в мире есть несправедливость,
но думаю, что боги, во всём дающие меру, и в ум наш и жизнь вложили желание
познавать только то, что нам открыто.
Астэр.
Я согласен с тобой Сократ!
Не достойно человеку обвинять судьбу, если он не пытается изменить хотя бы
своё поведение.
Вот вчера, я искушая богов, пошёл на ристалище, хотя знал что ещё очень слаб
после болезни.
Платон отговаривал меня, но всё же принял участие в состязании.
И сегодня неважно себя чувствую.
Сократ.
Мой друг, тебе лучше пойти домой, а не проводить время с нами!
Пускай Платон проводит тебя и пригласит к тебе врача.
Астэр.
Я скоро пойду, учитель.
Но позволь мне задать тебе один вопрос?
Возможно, ли простому смертному взойти в мир богов, или только великим героям?
Сократ.
Я думаю Астэр, что если мать, родившая детей, всегда рада их возвращению
после долгого странствия или битвы, и небо, покрывая землю высокой сферой,
радо окрепшей и взлетевшей к звёздам птице, так и боги радушны к стремящимся
к ним.
И не оставят они своим посещением и блаженством на островах бессмертия тех,
кто пусть и не пал в битве как герои и не услышал прекрасную речь над общей
могилой, но прошёл с честью главное сражение, свою жизнь.
И стремился быть искренним пред своим сердцем, которое так хорошо слышат боги,
и не говорил, - есть только одни начала (элементы), но познавал закон управляющий всем, как и его телом и душой.
Платон.
Мы пойдём друзья.
Астэр болен, и я провожу его до порога его дома.
Да и вечер уже проходит над полями и дальним некрополем тихими звёздами.
Дельфинион
И мне пора в город.
Я привёз письма для членов Совета, и надеюсь хоть некоторых из них оповестить
об этом и передать послания.
Сократ.
Я думаю, что мы не слишком увлекли тебя своим красноречием,
и ты не забыл каков наш ночной город?
Будь осторожен в пути, Дельфинион.
| |
|
Христианское творчество / Агнэлий / Дельфинион. Философский диалог.
