Предательство Иуды. Холст, масло, 95/140. 2009 г.

Миронов Андрей Николаевич

И тотчас, как Он еще говорил, приходит Иуда, один из двенадцати, и с ним множество народа с мечами и кольями, от первосвященников и книжников и старейшин. Предающий же Его дал им знак, сказав: Кого я поцелую, Тот и есть, возьмите Его и ведите осторожно. И, придя, тотчас подошел к Нему и говорит: Равви! Равви! и поцеловал Его. А они возложили на Него руки свои и взяли Его. Один же из стоявших тут извлек меч, ударил раба первосвященникова и отсек ему ухо. Тогда Иисус сказал им: как будто на разбойника вышли вы с мечами и кольями, чтобы взять Меня. Каждый день бывал Я с вами в храме и учил, и вы не брали Меня. Но да сбудутся Писания. Тогда, оставив Его, все бежали. (Марк 14: 43-50)

Центральное и все же самое малое место на полотне отведено Иуде, - предателю явному, умом и сердцем предающему Господа на смерть, возложив на Его светлые одежды как на душу, - руку стяжательства, кистень злобы и порока. На переднем плане фигура другого ученика Спасителя. Он убегает прочь, как и прочие бывшие с Господом, предавая страхом и малодушием.

Совсем напротив Христа отведено место зрителю. Нам дано не так много времени на раздумье. Римский солдат уже рядом и глядит зрителю прямо в глаза. Остаться, бежать или примкнуть к служителям мамоны? Живот несчастного Малха, в огне факелов и светильников, - вот олицетворение того что пришли защищать книжники и фарисеи, что так ревностно ищем и защищаем мы по сей день.

Справа – Петр. Он достает из ножен меч и полон решимости защищать учителя. Так бывает, когда движимые горячением крови видим в сиюминутном порыве самоотверженности и отваги силу духа, но вот уже остыли, и от решимости прежней не остается следа.

Совсем скоро Петр предаст Христа и будет каяться в этом всю жизнь. Раскается и Иуда. За что же мы поносим Иуду и прославляем Петра? Нет грехов не прощаемых. Мы же виним христопродавца за то что и сами совершаем ежеминутно. Грех Иуды в том, что он, в отличии от Петра, не смог смирится с осознанием собственного ничтожества: «Разве я, Иуда, могу быть яко червь?» Гордыня – грех его. Умолкнет же осуждающий, но готовый скорей умереть, чем признать: «Я – червь, а не человек» (Пс. 21,7).

В категориях "скачать" и "увеличить" фрагменты картины