29 декабря этого года исполняется 20 лет со дня смерти выдающегося кинорежиссёра Андрея Арсеньевича Тарковского.
Как-то известный шведский режиссёр Ингмар Бергман сказал о Тарковском: “Он совершенно свободно существовал в мире, ключ к которому я искал долгие годы...” Так высоко оценено творчество
русского мастера.
Андрей Тарковский – первый художник, заявивший, что “искусство не способно воздействовать примером, какие бы сильные характеры мы не делали с целью подражания…” (учитывая идеологию советского времени, нашедшую своё отражение в фильмах о героях социалистического труда, военных лет и т.д., это высказывание было сенсационным и довольно смелым). Режиссёр впервые акцентировал внимание зрителя не на перипетиях сюжета, не на поступках человека, а на его духовном мире – включая сновидения героя, его воспоминания и мечты. Кадр у Тарковского чрезвычайно насыщен деталями, каждая из которых неслучайна и имеет глубокий смысл; а сочетание осторожно-таинственного движения камеры с классической музыкой или поэзией проникает в самую сердцевину человеческой души и – возможно, незаметно для самого зрителя – МЕНЯЕТ её. Андрей Арсеньевич говорил, что целью искусства является КАТАРСИС (потрясение), в результате которого человек, прочитавший ту или иную книгу или просмотревший фильм, становится хоть немного ЧИЩЕ. Вот почему его произведения являются подлинными шедеврами мирового киноискусства. Особенно на фоне нынешнего кинематографического ширпотреба, имеющего цель лишь пощекотать зрителю нервы многочисленными трюками, мордобоем и развратом.
Тарковский прожил немного, всего 54 года. И снял только семь полнометражных фильмов. Но таких, что иные “посредственности”, по словам режиссёра Александра Сокурова, “болезненно завидуют его таланту”. Андрей Арсеньевич никогда не стремился в своих картинах решать социальные и политические проблемы (по его убеждению, не это является целью искусства); он говорил о стремлении человеческого духа к постижению смысла бытия, о совести, об ответственности художника перед обществом. Но главная тема трёх последних фильмов режиссёра (которые, по общему признанию кинематографистов, являются вершиной его мастерства) – это, несомненно, тема наступающего ныне АПОКАЛИПСИСА, торжества материи над духом.
- Знаешь, зачем они залезли в воду? - говорил один из героев Тарковского о купающихся в целебных источниках. - Они хотят жить вечно…
Действительно, в погоне за земными благами люди ослепли; ибо забыли (или сознательно отбросили от себя эту мысль), что физическая смерть перечеркнёт любые попытки человека обрести счастье в мире материальных ценностей и телесных удовольствий. Они больше не хотят слышать ни о чём, что выходит за рамки “желудочного” восприятия окружающей действительности. И всех, кто напоминает им о более высоком и значимом для человека, объявляют “сумасшедшими”, “юродивыми” (как, например, героя “Сталкера”, призывающего своих спутников “верить, как дети”). Над которыми смеются, продолжая творить богомерзкие дела. Да такие, что “психически больной” Доменико из “Ностальгии” вопиет:
- Именно вы, так называемые здоровые люди, поставили мир на грань катастрофы!..
Катастрофы экологической (“Сталкер”), ядерной (“Жертвоприношение”) и духовной (“Ностальгия”).
Что же в этой ситуации остаётся делать человеку, не утратившему высшие ценности и полному сострадания к духовно гибнущим людям? Кричать с высокого постамента о надвигающейся беде, разбрасывая вокруг себя прокламации; а затем сжечь себя, чтобы привлечь внимание окружающих (Доменико из “Ностальгии”)? Дать Богу обет отречения от семьи, общества, даже собственного рассудка (Александр из “Жертвоприношения”)? Или, буквально хватаясь за соломинку, пронести зажжённой свечу от одного края серного бассейна до другого (Андрей Горчаков из “Ностальгии”)? Эпизод, когда герой Олега Янковского из последних сил заслоняет ладонью мерцающий огонёк свечи (в это время звучит “Реквием” Верди), потрясает. И вдруг понимаешь: это сам Тарковский. Пытающийся своим творчеством, с невероятным напряжением и болью, сохранить в человеке крохотный огонёк духовности среди бушующего ветра технократии и материализма, превративших некогда богоподобных людей в двуногих животных.
- Я свеча… я сгорел на пиру.
Соберите мой воск поутру.
И подскажет вам эта страница,
как вам плакать и чем вам гордиться;
как веселья последнюю треть
раздарить - и легко умереть,
и под сенью случайного крова
загореться посмертно, как слово…
Эти стихи отца режиссёра о себе можно с полным основанием посвятить и Андрею Арсеньевичу.
Вера и духовность! Только они, по Тарковскому, спасут мир. Необходимо обратить свои взоры от земли к Небу, выдавить из себя по капле обезьяну. Перестать без конца жевать и хохотать. Понять глубину музыки Баха и Бетховена, постичь истину картин Андрея Рублёва и Питера Брейгеля, воспринять близко к сердцу идеи Толстого и Достоевского, красоту поэзии Тютчева и Арсения Тарковского. Вспомнить, наконец, “Отче наш…”, как это произошло с Александром в “Жертвоприношении” уже на пороге безумия. Но главное, научиться сострадать ближнему. До полного самоотречения. А не стоять лупоглазыми истуканами, когда на ваших глазах сгорает в пламени человек (“Ностальгия”); когда при этом единственным существом, почуявшим беду и засуетившимся, оказывается… собака!
И тогда немой от рождения мальчик скажет первые в своей жизни слова (совпадающие с первой строчкой Евангелия от Иоанна). Тогда неизбежность катастрофы растает, как дым. А мёртвое дерево всё-таки зазеленеет...
Владимир Кузин,
г. Владимир
P.S. Андрей Тарковский похоронен на кладбище русских эмигрантов Сент-Женевьев-дю-Буа в предместье Парижа. На надгробном камне высечена надпись:
"ЧЕЛОВЕКУ, КОТОРЫЙ УВИДЕЛ АНГЕЛА".
| |
|
Христианское творчество / Владимир Кузин / ПАМЯТИ ХУДОЖНИКА
