Элегия 1
Может ли солнце узреть лик луны в яркий полдень и ночью?
Кажется всем, что луна в небе восходит одна.
Нам от земли не понять, что светило дневное ланиты
Девы целует во тьме, дабы мы видели свет.
Так и душа, приобщенная к Богу, в высотах сияет,
Очи же видят её чёрную бездну земли.
Хищные звери на деву – невесту великого солнца
Вой поднимают и рвут острым когт`ём хладный прах.
Так и упавшие ангелы смерти с безумной тоскою,
В злобном стремленье, в огне, Церковь в объятьях Христа
Вновь проклинают. Но знают они, что доколи Святая
Свет отражает небес, им недоступна она.
Солнце ж, когда посещает вершины земли и долины,
В свет восхищает луну славой пришествия дня.
Элегия 2
Если мы дар получаем прекрасный от близкого друга,
В радости сердце звучит,
Музыкой вечной поёт.
Но вороньё и гиены, на сердце, поющее сферой
Чистой и нежной, идут,
Дар тот желая отнять.
Виден тот свет, что согрел мою душу любовью заветной,
Ночь озарил он огнём,
Искрой на гранях камней.
Можно ли скрыть украшение сердца за стенами плоти,
Чтобы незрим был огонь
Яркой лампады моей?
Вижу, что луч устремляется в окна и двери темницы,
Тесно ему среди стен
Ветхой храмины земной.
Элегия 3
В солнечном свете прекрасная Дама, одетая в пурпур
Шёлковых тканей Небес, к чистой воде родников
Утром одна подошла. Почерпнула она белоснежной
Лилией влагу снегов, горных ручьёв халцедон.
Сердце в любви восторгалось прекрасным рассветом в долинах,
Слово молитвы её было в устах в этот час.
Но подходит к ней дева иная с насмешкой вакханки шумливой,
Праздный кубок перстами дева крепко сжимает.
И в надменных словах порицает она чистоту устремлений
Благороднейшей Дамы, что смиренна в молитве.
Грязной рукой панаида в источник лазурный бросает
Кубок свой ржавый от вин, Деве ж она говорит:
Безрассудная! Ты неразумна как прежде! Смотри, всё проходит!
Почему же живёшь ты, расточая мгновенья,
Праздным утехам себя предавая! И нежную юность
Тратишь без смысла всегда. Я же премудра, смотри!
И к назеркаленной глади неспешно подходит, чтоб видеть
Собственный образ в воде. Но в отражении вод
Видит она чёрной кожи пергамент и волосы словно
Клочья и ветхую грудь. Сгустками крови вино
Дно родника устилает из меркнущей чаши. И с криком
Пала вакханка тогда, в истине видя себя.
Часто Любовь Неземная из уст Вавилонской блудницы
Слышит надменную речь гордого сердца её.
Но безмятежна она, ибо знает, что зеркало правды
Истинный облик вещей будет всегда отражать.
Элегия 4
Друг мой, Гораций, о чём ты печалишься в сердце? Скажи мне.
Разве дельфийский венок быстро увял на тебе?
Вот и Вергилий воспел утешение от Мельпомены.
Ты же в печали, мой друг, ходишь в тумане садов
Гор Эолийских. И капли росы собираешь в молчанье
С пурпурных роз тишины кратким мгновением слёз.
Путь твой к вершине Парнаса укрыли дожди проливные.
Скоро и снег сединой кроны дерев убелит.
Но не печалься поэт! Пусть Ирида твой путь озаряет
Солнечной радугой дней вечного мира богов.
Элегия 5. Сон Клавдии Прокулы
В странном видении ночи узрела лицо незнакомца.
Много страдала о нём я в мимолётности снов.
Был пред судом он Пилата в безмолвии кротком как агнец,
Страшный венок из ветвей тёрна чело обвивал.
Плакала я. И беззвучные слёзы души умирали
В сердце моём в этот час скорбного долгого сна.
Боги! За что Он страдает? Какой совершил он поступок,
В чём его грех и вина? Кто кроме вас даст ответ.
Но не услышала я утешительных слов откровенье.
Только за городом крест видела вновь сквозь толпу.
Небо померкло. И звёзды упали как смоквы на землю,
Камни гробниц у холмов в прах рассыпались огнём.
Дальше не помню. Прощанье. Тревога. И плачь одинокой
Матери возле креста. И чистый дождь тишины
Алую кровь уносящий в расщелины скал и пустынь
Древней и чёрной земли к белым костям праотцев.
В странном видении ночи узрела лицо незнакомца.
Много страдала о нём я в мимолётности снов.
/Клавдия Прокула – имя жены Понтия Пилата. /
Элегия 6
Чаши златые избрал Вседержитель средь кубков различных,
Розы от пёстрых полей, жемчуг от прочих камней.
В мире они незаметны во прахе и в ночи безлунной,
Только всевидящий Свет может найти их средь нас.
Даже брильянт незаметен без солнца. Его красотою
Он благолепен в венцах с древних времён у царей.
Но если в чашу колодца его уронить, исчезает
Радужной славы его чистая грань и слеза.
Мы отражаем величие Бога всё также как камни
Луч преломляет в цвета. Но забывая о том,
Что от Единого Света исходит к нам жизнь и спасенье,
Мы увядаем в цветах наших телесных могил.
Karpsihor – Ak-iar. 2006 A.D.
Элегия 7. Цветок Персефоны.
Дерево, ждавшее юность весны, расцвело вдруг под утро.
Возле корней, упоённых прохладной росою, цветок
Хрупкий взошёл. Полюбил он гармонии арфы Эола –
Струны ветвей, на которых листвою как плектром играл
Ветер лазурного моря. Когда же Плеяды всходили
В небе ночном и холодном, тепло сохраняла земля
Возле цветущего древа. И нежный росток засыпая
Низко склонялся в объятья его. Но средь ночи зерно
Красных плодов от бессметного Стикса устами безмолвья,
К сердцу цветка прикоснулось, и слёзы росы потекли.
Элегия 8
adaelpho А. Pashoro
Друг мой, ты скоро увидишь прекрасные земли и город,
Там был Спаситель рождён
В скромных яслях средь овец.
Мудрость халдеев пришла преклонится пред царской Звездою,
Ты же взойдёшь словно ветвь
Той лучезарной Лозы.
Сердце твоё позабудет сарматов и гуннов далёких,
Бедность племён кочевых,
Алчность царей и вельмож.
Помни о том, что Спаситель грядёт на масличную гору,
В день, когда Божий народ
В небе узрит яркий крест.
Будут скорбеть все сыны Авраама о Первенце чистом
Вспомнят они времена
Как все отвергли Его.
Плачь о Пронзённом наполнит долины и горы Сиона,
Ибо им явиться знак
Вечного Царства Христа.
Ты же прославишь в молитве и песне блаженной спасенье,
Знает ведь сердце твоё
Тайну рождённой Любви.
Элегия 9
Андрею Крыжевскому
Труден наш путь на земле удалённой от неба святого.
Знает сердце радость свою и боль,
Но выразить в слове не может.
Нет здесь пространства для крыльев души утончённых и нежных,
Плачет в каплях новой росы цветок,-
Сокрыт ореол тенью праха.
Мир, неспособный надежды дарить утомлённым дорогой,
Словно горы путь преграждает их
Стеною высокой и чёрной,-
Ночь по следам пилигрима идёт из долины глубокой.
Только ветер вечных небес крылом
Свободным проходит те скалы.
Но, окрылённой молитвой, душа воспаряет в блаженство,-
Ясным звёздам сердце приносит Дух,
Любовь, тишиной исцеляет.
И забывает в полёте счастливом душа все мученья.
Видит город в звёздах она святой,
Жемчужные стены Отчизны.
Элегия 10. Слёзы Небесной Любви
Там, где поля в высоте неподвластной сознанью, у края
Бездны вселенской цветут и роняют тончайшую амбру
Хрупкой пыльцы золотой на огонь звёздооких галактик,
Там, на коленях, взирая в пространство, любовь изливала
Горькие слёзы. И голосом нежным звала: о, придите!
Смертные дети ко мне. В высоту исцеленья и веры
Духом взойдите! Доколи, я буду терять ваши души?
Вы изберите спасенье бессмертья в моём воскрешенье.
Каждой весной приходящей и новой я мир посещала
С чистой надеждой своей, и в венке гиацинтов и лилий.
Образ Небес первозданных во мне просыпался лучами
Яркого солнца. Я к лучшему миру ваш дух призывала
В первой любви. И заплаканный лик обращая к вселенной,
Руки святые простёрла любовь. Из ладоней жемчужных
В сторону ночи, от края полей необъятных, цветущих,
Горлица с ветвью живой воспарила. И ищет доныне
Вестница Неба то сердце, где крылья её обретут покой.
Там, где поля в высоте неподвластной сознанью, у края
Бездны вселенской цветут и роняют тончайшую амбру
Хрупкой пыльцы золотой, ожидала любовь возвращенья
Ветви бессмертной с цветами надежды.
Элегия 11
Снова мне в путь. У раскрытой двери подожду я немного
Лёгкого ветра тихой надежды.
Ты не зови. Я уже не приду. Только лиру и сердце
Я забираю в тяжком молчанье.
В атриум дома не буду смотреть, не увижу я лица
После сиянья солнечных нимбов.
Как же я жил в этих стенах холодных и утра не видел
В тёплой лазури вечного неба?
Вот и последняя грань и ступень, завершившая цикл, –
Септимой плачут струны кифары.
Видел сегодня тебя я во сне опьянённой удушьем
Призрачной ночи долгих скитаний.
Ждал я тебя каждый день. Но, напрасно. Прошу об одном я, –
Больше не надо лжи на прощанье.
Элегия 12
Вот и октавой свободной, просторной
Пришёл в сердце мир.
Шествующий Марс удалился к Аиду
В винце павших душ.
Радужный дождь омывает багряный
Закат прошлых дней.
Ты, море Геллы, в безумствующем ветре,
Уже только сон.
Знал я твой нрав непокорный, но ныне
Смотри, ты молчишь.
Только Элизиум светлый и ясный
Поёт новый гимн.
Вестники гор Бэотийских нисходят
С высот, - вечный свет
Музыки лона полей Елисейских
Зовёт как любовь.
О, тишина у последней ступени,
Прими дар надежд.
Элегия 13. Phoenix et astri.
В стройной гармонии звёзды восходят над миром. Прекрасная
Луна рождает свет. Высоких гор
Белый эфир отражает венец адамантово-радужный
Полночных сфер. И семь светил звучат
Музыкой древнего гимна. Их тон постоянный и северный
В дорийский рад настроил зов небес.
Тихое эхо услышано птицей неспящей. Взволнованным
И дальним криком мир ночной она
Будит. Не знает потерянный странник пророчества феникса.
Не слышит он воскресших звёзд мотив.
Только с вершин, облачённых в заснеженный мрамор, почувствовал
Уставший путник сфер нездешних вздох.
Музыка -
Фрагмент античного дельфийского гимна.
| |
|
Христианское творчество / Агнэлий / Элегии
