Пасха 2010 (Кузнецова Надежда)

Христос воскресе из мертвых,
смертию смерть поправ
и сущим во гробех живот даровав!
Олег настойчиво просился на ночную службу. Пацану было 12 лет, он вполне мог дойти ночью до храма и выстоять службу – там ведь и поспать где-нибудь в уголочке можно. Проблем было две: отпустят – нет в приюте и обувь. Дороги развезло, а днем он бегал, не разбирая луж, в каких-то полутряпочных кроссовках, на которые без слез не глянешь.
В конце концов, обе проблемы благополучно разрешились, и часа за полтора до службы я зашла за юным прихожанином, прихватив соседские резиновые сапоги, размера на три больше нужного.
Олег с упоением набивал обувку газетами, а полусонные собратья по приюту смотрели на него как на чокнутого. Олег звал:
- Да пошлите, чего тут сидеть!
Собратья отрицательно качали головами. На шум вышло еще несколько человек, картина резко переменилась:
- Я тоже хочу! Возьмите меня!
- И я хочу! Ну, возьмите!!!
- Я слушаться буду! И он будет слушаться! И кроссовки у нас сухие!
- Возьмите их, - просил Олег, - интереснее же, когда народу много!
- Да там грязища – в кроссовках не пройти, сапоги нужны.
- Пройдём! Возьмите!!!
Ребята были взрослые, лет по 14-15, просились настойчиво. Да и не страшно с такими через темный лес идти – прямая дорога к храму была кем-то "заботливо" завалена целыми горами торфа.
Просились и ребята помладше, но у них не было сухой обуви. Вот так и отправились мы вчетвером: я, Олежек, два Сергея и корзина с куличами - яйцами.
Поначалу ребята резко рванули вперед, насидевшись за целый день в четырех стенах. Пришлось напомнить о себе:
- Народ, вы меня-то не бросайте!
Мальчишки притормозили. Начался философский разговор о происхождении человека: от обезьяны он произошел или от Адама с Евой. Заключаю:
- Не знаю как у вас, у меня в роду ни лягушек, ни обезьян не было!
- У меня тоже!
- И у меня не было.
- А причем здесь лягушки?
Но дорога не давала особо философствовать, надо было внимательно глядеть под ноги. Подсвечивая фонариком, добрались до поселка, а потом и до леска, покрывавшего небольшую гору и разделявшего "поселковые районы". Тут разговоры стали тревожные:
- А волки тут есть?
- Есть, наверно…
- А ты умеешь быстро бегать? Я-то точно убегу!
- Умею!
Потом и про меня вспомнили:
- А Вы умеете бегать?
- А тут есть волки?
- Конечно, не умею. Да и какие тут волки – дорога же рядом, шумно очень.
На горку я взобралась, запыхавшись, т.к. пацаны, обуреваемые ночными страхами, прибавили темп. Спускаться было легче, тем более что один из старших галантно подставил руку (обещали же слушаться и помогать).
- А где церковь-то?
- Там, - я показала в темноту вправо от лежащей впереди дороги.
- Там много народу?
- На службе очень много будет. Крестный ход пойдем со свечами. А сначала, как придем, надо будет приложиться к Плащанице, она посредине храма стоит – будто Христос во гробе лежит.
Выйдя из леса, немного поплутали по поселку, выискивая более-менее проходимые места. Олег наслаждался сапогами, демонстрируя остальным собственную всепроходимость. И неожиданно свалился в коварную яму, что начиналась рядом с асфальтом и уходила под чей-то забор.
К храму подошли, когда до службы оставалось еще больше часа. Да уж, на такую скорость я не рассчитывала.
Внутри весь храм был необычно залит светом. Посредине в букетах живых цветов стояла Плащаница. К довольно низкому деревянному потолку подвесили множество расписных деревянных яиц (воскресная школа постаралась). Все занавеси, салфеточки, покрывала бывшие еще вчера черными, поменяли на ткани красного цвета. Кое-где на подсвечниках уже горели свечи. Народу почти не было: рядом с Плащаницей один из прихожан читал "Апостола", да несколько человек сидело по лавочкам.
Нас попросили пока смотреть за свечами. Храм постепенно заполнялся народом в праздничных одеждах, причем преобладали красный и белый цвета. Неожиданно услышала из-за спины:
- Скажите, пожалуйста, ведь перед этой картинкой желание нужно загадывать?
Поворачиваюсь, сзади подошло много незнакомой молодежи, а прямо передо мной стоит девушка с нарисованным личиком и с интересом разглядывает икону святителя Николая. Под макияжем и не разобрать, сколько ей: еще 12 или 22 уже.
В растерянности говорю, что это святой Николай Чудотворец (ну да, Санта Клаус), но загадывают и гадают у колдунов, а в церкви Богу молятся. Конечно, можно и Николая Чудотворца о чем-то попросить, чтобы он о нас Богу помолился… Подружка девушки уточняет:
- А как правильно загадывать надо: сначала свечку поставить, а потом загадать или наоборот?
- Да как хотите, только не загадывайте, а просите от чистого сердца.
Потом-то я, конечно, придумала целую речь для ответа милым барышням, а пока недоумевала: как это в церкви гадать – загадывать чего-то можно. Но после драки кулаками не машут.
Началась служба, Плащаницу унесли. Вышел настоятель отец Виталий:
- Братья и сестры, сегодня крестного хода не будет – нам не разрешили. Сейчас просто все спокойно выходим из храма, зажигаем свечи.
Ну, грустно немного без крестного хода, конечно. Но все равно радость пасхальная никуда не делась, и мы вместе с подуставшим Олегом пели вслед за батюшкой Виталием, стоя за воротами храма:
- Христос воскресе из мертвых, смертию смерть поправ и сущим во гробех живот даровав!
Службу Олежек благополучно проспал, сидя по-турецки под Почаевской иконой Богородицы. Старшие мужественно стояли, время от времени сдержанно поскуливая: долго еще? Сереги добросовестно пели молитвы и тропари, напечатанные на листочках, которые я приготовила для Олега.
- Воскресение Христово видевше, поклонимся Святому Господу Иисусу, единому безгрешному. Кресту Твоему покланяемся, Христе, и святое Воскресение Твое поем и славим: Ты бо еси Бог наш, разве Тебе иного не знаем, имя Твое именуем. Приидите, вси вернии, поклонимся Святому Христову Воскресению: се бо прииде Крестом радость всему миру. Всегда благословяще Господа, поем Воскресение Его: распятие бо претерпев, смертию смерть разрушив.
Через открытые Царские Врата был виден отец Алексей (самый наш эмоциональный священник), подбадривающий других батюшек: мол, давайте, святые отцы, дружнее – веселее, Пасха Христова!
На исповедь вышел батюшка Святослав. Как давно я его ждала! А он весь пост в другом храме служил. Грех же священника осуждать, а посему надо обязательно высказать ему прямо в лицо все самое нелицеприятное! Зайдя за ширму, я промямлила что-то про Канон Андрея Критского (не так читал, мол), вроде бы еще чем-то он мне не угодил… Но больше батюшкиных грехов не вспоминалось, зато полезли свои, гораздо более тяжкие.
Причастников было много, и мы с Олежкой в их числе (еле разбудила отрока). После причастия сбегала за сладкими подарками для ребят, что были приготовлены на детский праздник. Служба кончилась. Подаю подарочек Олегу:
- Христос Воскресе!
- Чё?
- Христос Воскресе, говорю.
Олег, не понимая, хлопает сонными глазами. Один из старших отвечает:
- Воистину Воскресе!
Отдаю ему подарок. С тем же пасхальным приветствием вручаю подарок другому старшему. С третьей попытки и Олег отвечает, как положено и получает мешочек с шоколадным яйцом и конфетами.
Забрав корзину с освященными куличами, пацаны с опаской спрашивают:
- А обратно тоже пешком?
- Вроде бы автобус должен быть, пошлите скорее.
Точно, стоит автобусик небольшой, в дверях толпа народа.
- Дык не войдем…
- Дык попробуем!
Нас аккуратно внесли в салон, продвинули аж до середины и за 5 минут довезли до города.
В приюте нас уже ждали. Пока Олег "скидывал сапоги" чужие, старшие уже разделись и пришли получить сатисфакцию (мол, хорошо себя вели):
- Вы нам кулич-то дайте!
- У воспитателя всё.
Серега с легким разочарованием смотрит на полупустую корзину.
- Христос Воскресе! - говорю.
- Воистину Воскресе!

г.Миасс 2010

Подано голосов: 6
Прекрасный рассказ! Анатолий Газарян Ольга Михайлова