«Мест в гостинице нет. Уходите. В пустыню, на волю.
Там пасут пастухи, и найдутся дрова для костра.
И не надо роптать на тяжёлую женскую долю:
Твой супруг мне не брат, да и ты мне, увы, не сестра».
И пошли они прочь, тяготясь о ночлеге и хлебе,
В чём распущенный мир так безжалостно им отказал.
Приютила их ночь, где лишь звёзды да Ангелы в небе,
И родилось Дитя, чьё рожденье Господь предсказал.
И немеет рука, описуя бездушность людскую,
И винить ли Отца, что и Мать не избегла меча?
Чем Спаситель Земли заслужил Себе участь такую,
Чтоб, родившись в хлеву, умереть от руки палача?
В правдолюбца в миру лишь слепец своим камнем не метил,
На Голгофе Тебя лишь немой клеветой не гвоздил.
Избиеньем детей Рождество Твоё Ирод отметил,
А Иуда на Крест за пригоршню монет проводил.
Но минуют года, и родятся бессмертные строфы,
И Апостольский зов прозвучит до окраинных мест.
И сияют кресты, как синонимы древней Голгофы,
Близ сердец Христиан, что согласны на хлев и на крест.
7 января 2006 г.
| |
|
Христианское творчество / Дмитрий Владимирович Ляляев / Рождественская быль
