Добро в сущностном смысле есть Бог, в поведенческом – богоугодные дела, поступки. Добро как состояние души (доброта, добрый человек) есть мысли и стремления по Богу. Совесть – голос Божий в человеке.
А если все не так?
Говорят, что совесть есть некая система нравственных ценностей, сформированных в человеке обществом, или что совесть есть способность личности самостоятельно формулировать собственные нравственные обязанности.
В таком случае совесть – категория субъективная. Более того, нет ни добра ни зла, есть только сложившиеся в том или ином обществе, или отдельном человеке представления о морали, при чем ни одно из этих представлений не претендует и не может претендовать на абсолютность, истинность, незыблемость: для одного человека убить ради кошелька есть норма поведения, для другого отклонение от нормы, но раз добро не сущностно, то ни какого добра нет, а есть только мнение о том, что есть плохо, а что хорошо.
Выходит если по закону судят человека и подвергают наказанию за проступки, то вовсе не потому что он совершил что то плохое объективно. А только потому, что нарушил те нормы поведения, которые возобладали в обществе и приняли форму закона. Ну что же? Если завтра возобладают прямо противоположные ценности и взгляды на добро и зло, как уже не раз было в истории, наказывать будут за прямо противоположные поступки. Объективно разницы между этими «преступниками» нет ни какой, все одно: завоеватель и освободитель, спасатель и губитель, развратник и ревнитель благочестия...
Разумеется, иногда закон и мораль, принятые в обществе, соответствуют объективным критериями добра и зла. Разумеется, многие поведенческие категории действительно не имеют однозначной оценки, но только как бы сами по себе не имеют, безотносительно мотивов, целей и обстоятельств конкретного дела. Скажем, насилие в воспитательных целях может быть добром, а с целью получения удовольствия от причинения боли (садизм) – злом. Но и злое, в свою очередь, божьим промыслом не редко, а может быть и всегда обращается в пользу человеку. Так, например, мученики в римских коллизиях снискали славу Христову через злобу правителей, однако правители ни сколько не оправдаются этим.
Неверным будет сказать, ко всему прочему, что есть только черное и белое. Ни что человеческое не совершенно: не всякий злой поступок несет в себе только зло, и нет добродетели которая не была бы омрачена какой либо пагубной страстью. Светлыми могут быть помыслы, но ошибочны средства которыми человек желает искренне принести пользу людям, а в результате вредит себе и окружающим.
Однако, для нас здесь важно другое: мы верим в Бога живого, Бога как объективную реальность. Бог есть Истина, критерий, мерило каждому поступку, помыслу, стремлению. И совесть – голос Его.
Совесть есть часть нашей души, ибо мы по естеству совестливы. Дыхание жизней вдунул Господь в лице человека и стал человек душою живою (Быт. 2:7). Потому имеем этот голос от природы – бесценный талант, призывающий человека к богоподобию. От рождения звучит он в сердце нашем, а вовсе не потому, что кто из семейных привил совесть ребенку, вовсе не потому, что общество научило одно называть злом, а другое добром. Напротив, бывает, когда все вокруг человека от малых лет его учит, и призывает к одному, а голос совести человека, как нечто инородное окружающему миру, как нечто взявшееся не понятно откуда, во все времена и на всех континентах твердит человеку иное, пока не будет искажен или вовсе утрачен голос совести в пороках и привязанностях к греховной жизни.
Только Бог, который есть Любовь, Его бытие позволяет нам не жить в нравственном хаосе, в мире где нет ни добра ни зла, а есть только мнение. Если Бога нет, то нет и критериев. Не с чем сравнивать, разве только что руководствоваться личными или чужими интересами, которые меняются, сталкиваются и спорят друг с другом. Но даже в атеистической среде, чувствуют в себе и понимают люди, что есть некие объективные моральные ценности, стоящие вне времени пространства. Чувствуют, но не могут признать что Бог есть. А если признают объективность ценностей, то не могут объяснить, как, в таком случае, нет Бога.
Впрочем, говоря: «зло есть», следует понимать, что оно не имеет природы, ибо Бог зла не создавал. Однако, это не значит, что зла нет вовсе. Так, например, болезнь, скука или финансовые проблемы тоже не имеют природы, однако человек объективно может болеть, скучать, или остаться без средств к существованию. Не имея сущности, зло паразитирует на природных свойствах человека извращая их предназначение: искание славы Божьей превращает в тщеславие, потребность в пище – в чревоугодие, радость духовную подменяет наслаждением грехом... И все же зло, как и добро объективно. Добро, будучи сущностным, критерием, обнаруживает те или иные явления как не добрые. Зло это то, что противостоит добру, противоположно, но не равнозначно и не обусловлено необходимостью своего существования как это пытаются преподнести в некоторых восточных религозно-философских учениях.
Сказано: «без меня не можете делать ни чего» (Ин. 15:5). Потому и добро человек не творит сам по себе, но все доброе что имеет – имеет от Бога. Что это значит?
Как уже говорилось выше, в самой природе человека заложен голос Божий. По естеству добры, или лучше сказать, не злобны все животные и лишь по причине падения царя своего преданы были заразе ожесточения. Однако, животные, в отличии от человека, не осознают добро, они не имеют моральных представлений и потому хотя и могут быть источниками доброго, не могут делать добро как некий нравственный выбор, то есть нести его осознано, впрочем естеством своим чувствуют и откликаются, например, на ласку, радуются доброму расположению хозяина, и это с достаточной ясностью свидетельствует о том, что добро не может быть людским измышлением. Человек, в свою очередь, имеет способность творить добро, но способность эта не есть нечто приобретенное им само по себе, или в силу автономного от Бога саморазвития. Способность к добру есть дар, как некий инструмент, или лучше сказать неотъемлемый член нашего организма, с помощью которого мы творим волю Божью, но таковыми задумал нас Господь, а не так чтобы мы сами из ничего воспитали в себе святые свойства.
Отсюда вытекает принцип свободы воли: да, добро это как подаренный мне инструмент, этот инструмент не мой, в том смысле, что не я сам его создал, но в моей воли использовать его или отшвырнуть проч.
А. Миронов. 2013 г.
| |
|
Христианское творчество / Миронов Андрей Николаевич / Добро, совесть, мораль
