Белая летопись белой борьбы
Белый голубь отстал от стаи,
белый голубь спустился вниз,
белый голубь, как белая тайна,
белым снегом лёг на карниз.
Белый воин, как белая чайка,
душою вознёсся ввысь...
Монах-летописец повесть
на том снегу написал.
Иконописец кистью
орнамент нарисовал.
Летопись та хранится
у белых прозрачных вод.
Белые волны страницы
листает Предвечный Бог.
1999 г.
Выбор
(Стихотворение, найденное в ладанке
на месте расстрела белогвардейцев)
Видишь русских полей пыль,
слышишь конских копыт стон;
я тебе расскажу быль,
как я был за тебя казнён.
Когда горсть молодых бойцов
прикрывала отход полка,
ранен был я и в плен попал,
и увидел врагов в лицо
и надменный смерти оскал.
Выбор дали мне: "Хочешь жить,
поцелуй наш кровавый стяг,
а иначе будешь убит,
как заклятый народа враг".
Я молчал, а палач спросил:
- "Зачем умирать тебе,
ведь у белых нет больше сил,
и мы победим в войне?".
- "Ну и что, - так ответил я, -
победите вы здесь, на земле,
но когда-то сгорит земля;
ваша участь гореть в огне.
А мой выбор предельно прост:
я средь русских умру берёз
за свободу Руси Святой
и за тех, кто прочтёт стих мой.
Выбираю я небеса,
там победа моя и жизнь.
О, высот неземных краса,
я целую твою синь...".
Видишь русских полей пыль,
слышишь конских копыт стон;
я тебе рассказал быль,
как я был за тебя казнён.
2000 г.
Поминовение в изгнании
Чёрным по белому пишут:
грязью по Белому делу.
Ищут стервятники пищу,
неделимое саблями делят.
Книгу истории пишут:
ложь на белых страницах.
Кто и когда опишет,
как белых казнили в станице?
Но мы-то забыть не сможем
рук, взметнувшихся к небу.
В могильную яму положим
колосья несжатого хлеба.
Белогвардейцы, простите,
что мы не легли вместе с вами.
Вы нам завещали: "Не мстите".
А мы и не мстим... Мы плачем.
Вы нам завещали Россию,
а мы-то её потеряли.
Молите за нас Мессию,
ведь вас за Него расстреляли.
1999 г.
Поминовение на родине
Играет ветер в кронах лип,
сегодня помяну забытое,
расстрелянное и сокрытое
под мерзлотой могильных плит.
Свинцовый вкус воды не выпитой
гортань не вспомнит никогда.
Пройдут мгновенья и года,
и жизнь дойдет до запятой -
и новый круг, и новый бой.
Но помянуть пора забытое
и золото омыть немытое
крещенской ледяной водой.
Как просто всё неизъяснимое;
его никак не изъяснить,
нельзя ни вылить, ни испить
высот небесных море синее.
Костёр зари не погасить,
не перейти черту последнюю,
не укротить цветенье летнее,
лишь можно плакать и просить:
о всепрощении - Всевышнего,
о милости - Царя царей,
о братолюбии - людей.
Да будут все мольбы услышаны.
Перед кладбищенской стеной
нам помянуть пора забытое
и золото омыть немытое
крещенской огневой водой.
1999 г.
Посланники
Русской церковной эмиграции XX века
посвящается
Мы познали вкус расставания
и пошли без карт и ветрил.
Не в изгнание, а в послание
нас Всевышний благословил.
Не нектар, а полынь скитания
каждый из нас испил,
но мы верили, что в послание
нас Всевышний благословил.
"Мы в послании, не в изгнании", -
каждый из нас твердил,
даже смертельно раненый
на исходе последних сил.
Совершите о нас поминание.
На Руси наших нет могил.
Даже мёртвые мы в послании, -
так Всевышний благословил.
2000г.
| |
|
Христианское творчество / Инок Всеволод (Филипьев) / БЕЛОЕ ДЕЛО
