Христианская проза
Христианская поэзия
Путевые заметки, очерки
Публицистика, разное
Поиск
Христианская поэзия
Христианская проза
Веб - строительство
Графика и дизайн
Музыка
Иконопись
Живопись
Переводы
Фотография
Мой путь к Богу
Обзоры авторов
Поиск автора
Поэзия (классика)
Конкурсы
Литература
Живопись
Киноискусство
Статьи пользователей
Православие
Компьютеры и техника
Загадочное и тайны
Юмор
Интересное и полезное
Искусство и религия
Поиск
Галерея живописи
Иконопись
Живопись
Фотография
Православный телеканал 'Союз'
Максим Трошин. Песни.
Светлана Копылова. Песни.
Евгения Смольянинова. Песни.
Иеромонах РОМАН. Песни.
Жанна Бичевская. Песни.
Ирина Скорик. Песни.
Православные мужские хоры
Татьяна Петрова. Песни.
Олег Погудин. Песни.
Ансамбль "Сыновья России". Песни.
Игорь Тальков. Песни.
Андрей Байкалец. Песни.
О докторе Лизе
Интернет
Нужды
Предложения
Работа
О Причале
Вопросы психологу
Христианcкое творчество
Все о системе NetCat
Обсуждение статей и программ
Последние сообщения
Полезные программы
Забавные программки
Поиск файла
О проекте
Рассылки и баннеры
Вопросы и ответы
 
 Домой  Статьи / Рецепт настоящего праздника Войти на сайт / Регистрация  Карта сайта     Language 
Батюшка — высокий, мощный, с сильными руками, густыми русыми волосами и пышной бородой. Матушка — небольшого роста, со светлым лицом и приветливой улыбкой. Он — настоятель, она поет на клиросе. После воскресной службы в маленьком деревенском храме, где вПо-русски
Батюшка — высокий, мощный, с сильными руками, густыми русыми волосами и пышной бородой. Матушка — небольшого роста, со светлым лицом и приветливой улыбкой. Он — настоятель, она поет на клиросе. После воскресной службы в маленьком деревенском храме, где в 
Батюшка — высокий, мощный, с сильными руками, густыми русыми волосами и пышной бородой. Матушка — небольшого роста, со светлым лицом и приветливой улыбкой. Он — настоятель, она поет на клиросе. После воскресной службы в маленьком деревенском храме, где вПо-английски
Батюшка — высокий, мощный, с сильными руками, густыми русыми волосами и пышной бородой. Матушка — небольшого роста, со светлым лицом и приветливой улыбкой. Он — настоятель, она поет на клиросе. После воскресной службы в маленьком деревенском храме, где в

Батюшка — высокий, мощный, с сильными руками, густыми русыми волосами и пышной бородой. Матушка — небольшого роста, со светлым лицом и приветливой улыбкой. Он — настоятель, она поет на клиросе. После воскресной службы в маленьком деревенском храме, где в

Батюшка — высокий, мощный, с сильными руками, густыми русыми волосами и пышной бородой. Матушка — небольшого роста, со светлым лицом и приветливой улыбкой. Он — настоятель, она поет на клиросе. После воскресной службы в маленьком деревенском храме, где в
Дорога к храму
Жизнь в Церкви
Семья
Детский вопрос
Святые и подвижники
Милосердие
Наука и вера
Работа и профессия
Далеко
Миссия
Рядом с чудом
Cовременники
Рецепты блюд
Читаем
По - немногу обо всем
Праздники
Паломничества

Дом сохранения истории Инрог


Интересно:
Рекомендуем посетить:

 

Батюшка — высокий, мощный, с сильными руками, густыми русыми волосами и пышной бородой. Матушка — небольшого роста, со светлым лицом и приветливой улыбкой. Он — настоятель, она поет на клиросе. После воскресной службы в маленьком деревенском храме, где в
Рецепт настоящего праздника


Источник Журнал "Фома" | №12/56 | декабрь 2007

В гостеприимном доме потомственных священников Амбарцумовых наш корреспондент Анна ЕРШОВА узнала не секреты приготовления рождественских блюд и не сценарии святочных постановок, а гораздо более ценное: как сделать так, чтобы каждый день твоих детей стал настоящим праздником.

Дом

Батюшка — высокий, мощный, с сильными руками, густыми русыми волосами и пышной бородой. Матушка — небольшого роста, со светлым лицом и приветливой улыбкой. Он — настоятель, она поет на клиросе. После воскресной службы в маленьком деревенском храме, где всегда очень много малышни, они садятся в машину и едут в магазин за продуктами.

Протоиерею Дмитрию и матушке Елене Амбарцумовым — 59 и 58 лет. У них одиннадцать детей. Некоторые уехали, получив собственное жилье, а остальные — кто-то и вместе со своими семьями — по-прежнему живут в доме отца и матери.

Честно говоря, я давно хотела попасть к ним в гости. Про этот удивительный дом в городе Всеволожске Ленинградской области, где

живет такая большая семья, я уже много слышала, читала и даже смотрела передачу по телевизору. И вот я здесь. Дом встретил меня двумя небольшими коридорчиками, а затем скрипучая лестница распахнулась в обширную прихожую, и сразу стало ясно, что здесь всего много. Комнат, икон, книг, бутылок со святой водой, сваренных к завтраку яиц, чашек на столе, курток на вешалке, фотографий на стенах, людей, которые деловито входят и выходят, двигаясь по привычным траекториям. «Это наша дочка Маша, — представляет по ходу матушка, — она работает акушеркой в клинике… А это Витенька, раньше при храме жил, ну а теперь к нам притулился: мастер на все руки!..»

Про тех, кто изображен на фотографиях, здесь могут говорить часами. «Вот папа, отец Евгений. Смотрите, как улыбается! Ведь это не просто улыбка! А вот это владыка Мелитон, наш духовник. Как вы думаете, почему он такой радостный?» И действительно, улыбка у людей с карточек будто говорит о том, что им известен какой-то секрет. Что-то очень важное, дорогое, к чему я хочу, но не могу подобрать ключ…

Отец Дмитрий — священник в третьем поколении. Батюшками стали и двое его братьев, и двое его старших сыновей. Эту семью всегда окружали верующие люди, даже в самые безбожные времена. Амбарцумовы всегда ходили в церковь по воскресеньям, даже когда почти все церкви были закрыты: «И мама, и моя Леночка считали, что лучше ходить в храм, чем в больницу. Они всегда водили детей к причастию. А представляете, что это такое — пойти в храм? моей маме с семью, а моей супруге с одиннадцатью детишками? Современные мамы и с двумя с трудом справляются! А моя Лена брала пятерых младших и ехала в Москву, говоря: «Я хочу отдохнуть от суеты». Вот так и отдыхала».

Рождество

Праздник Рождества в этой семье начали отмечать еще при дедушке Владимире, расстрелянном впоследствии на полигоне в Бутово и причисленном к лику святых. Отец Владимир наряжал елку, дарил детям подарки, самозабвенно играл и шалил с ними. Например, пулял шариками из длинных бумажных труб. Дети, конечно, были в восторге! Его сын, священник Евгений, тоже считал, что праздновать Рождество нужно интересно. Он прятал подарки на деревьях, в шкафах, среди вещей, а детям под подушку клал записки со стихотворением-загадкой, в котором было зашифровано указание места, где спрятан сюрприз. Некоторые даже плакали, если найти удавалось не сразу…

Семейные архивы хранятся у самого серьезного и ученого старшего сына Амбарцумовых — священника Ильи. Он больше всех помнит о дедушках и бабушках, а, рассказывая о детстве, снова, как мальчишка, хохочет и шутит, вспоминая о своих шалостях.

— Дедушка Женя всегда говорил, что христианин не должен выделяться из светского общества, а, напротив, даже показывать пример, радуясь всеми мирскими хорошими радостями. Поэтому мы и празднование Нового года ввели. Не все светские традиции стоит тащить в Церковь, но Новый год — это хороший праздник, он объединяет людей, это праздник нашей страны. А для детей — это еще и ожидание деда Мороза. Ведь традиция новогодних подарков от деда Мороза, как мы знаем, все равно корнями уходит к святителю Николаю. Так что это — добрая традиция.

Мы всегда лояльно относились к советской власти. Дедушка Женя считал, что, независимо от государственного строя, истинный христианин должен быть лучшим гражданином, свидетельствуя, насколько выгодны обществу его честность, хорошее отношение к коллективу, дружелюбие, трудолюбие, активность. Дедушка и бабушка были педагогами, бабушка вела театральный кружок, и, когда мы учились, их в школе помнили и уважали. Но и мы не были белыми воронами, у нас в классе был авторитет. Мы на светских праздниках всегда были на высоте: выступали, играли в театральном кружке. Потому и к нашим праздникам в школе относились с пониманием и даже закрывали глаза на пропуски занятий в эти дни. С комсомолом было так же. Учителя спрашивали: «Будете вступать в комсомол?» — «Нет». — «Ну, все понятно». Никаких проблем не возникало.

Поэтому и сейчас в наших семьях отношения с неверующими родственниками — добрые. Мы прекрасно празднуем все вместе Новый год: сидим за столом, смотрим телевизор, беседуем об истории, книгах... Мы были воспитаны в уважении к атеистам, в уважении к их доброте, совести, образованности. А фарисейство и ханжество просто убивают. От настоящего христианина ханжу отличает привязанность к внешним сторонам веры, ритуалам, правилам. Именно из-за этого возникает конфликт с атеистами, которые этих правил не хотят исполнять. А настоящий христианин старается приспособиться — не предавая, конечно, своих принципов и имея определенные границы свободы, — к тому доброму, что есть в мире. И если он основывает свою жизнь на молитвенном, духовном состоянии — конфликта не возникает, все покрывается любовью. Неверующие никогда не станут ходить в церковь, если им тычут: ты, такой-сякой, не ходишь в храм! Неверующего можно вдохновить только личным примером.

— Как мы совмещаем Рождественский пост с Новым годом? — отвечает на мой вопрос «папа», отец Дмитрий. — Но мы же не вне страны живем, мы любим наше правительство, слушаем его поздравление. Пост нельзя ставить во главу угла. Во всех делах хороша постепенность. И для детей, например, — сначала убрать конфеты или какое-то развлечение, потом что-то еще. Потихоньку, не за один год, дойти до поста. Воздержание хорошо, но оно должно иметь смысл. Я пощусь тогда, когда пост доставляет мне радость! Пост для меня — это время самых высоких чувств и самых интересных переживаний. Я пощусь ради Христа с радостью, я вижу, как это воздержание приносит плоды! Мне легче молиться, у меня настроение хорошее! И если этой радости нет — чего ради бороться?..

В нашей семье, конечно, Рождество затмевало Новый год. На Рождество главным было богослужение. Мама не работала, и вся наша жизнь крутилась вокруг папы. Папа служил в разных храмах, и мы вместе с ним путешествовали… И мои ребята с малых лет всегда ходили в церковь и мне помогали. Все дети могут читать по-славянски, могут петь церковные песнопения.

После службы обычно у нас — большой вкусный стол. Илюша играет на гитаре, сочиняет песни, Яшенька шикарно поет. Все наши что-то поют, пишут. Поэтому когда собираемся вместе — обязательно кто-нибудь что-то свое покажет, прочитает или споет.

Ведь в чем смысл Нового года и Рождества? — продолжает отец Дмитрий. — Новый год связан со временем. Во времени все мы смертны. А Рождество, напротив, — это надежда на другую жизнь, за пределами этой жизни.

Правильное празднование должно иметь глубокий смысл. И дает его, конечно, церковная служба. Ведь Рождество длится не один день, а целую неделю! И святой она названа потому, что радость очень велика! Но эта радость немыслима без молитвы. Ее камертон — Литургия, причастие. И если мы разговляемся без ежедневного причащения, то это становится просто едой — безудержной, какой-то некрасивой. И радости здесь мало.

Я так расстраиваюсь сейчас, что в новых храмах иконы двунадесятых праздников уменьшились до таблеточек! Ведь праздники — самое учительное, самое понятное, красивое, интересное, что есть в Православной Церкви. Наша вера вся — в праздниках! В Рождество за вкусным столом мы можем рассказать детям, что означает это торжество, сделать вместе с ними добрые дела. Праздники нас учат, воспитывают. Так почему же иконы уменшились до столь микроскопического размера? Это неправильно… Раз иконы затеряны — значит, затерян и смысл.

— Знаете, у нас нет каких-то особенных рецептов для Рождества или даже Пасхи, — объясняет мне отец Илья. — Почему? Да потому что у нас каждое воскресенье — пасхальное настроение. Все освещено небывалой радостью, когда мы вместе дома, с любимой мамой. И мы стараемся очень часто дарить подарки. В нас это заложено с самого детства! Мама постоянно приучала отдавать, дарить, не быть жадными. Ты придешь в наш дом — тебя всегда накормят, напоят, надарят подарков. А теперь и мы с женой в ночь перед праздником украшаем дом, надуваем шары, готовим торты и собираем множество подарков для детей: всякие безделушки, игры, сладости — и немножко духовного. Чтобы ребеночек радовался, веселился. И в этой радости и духовное принял.

Семья

Одиннадцать детей! Я знаю семьи с пятью — даже там, на мой взгляд, непросто. Как же справлялись Амбарцумовы? Их опыт для меня — настоящий кладезь полезной информации! Мне хочется узнать как можно больше. Например, как отец Дмитрий, несмотря на бурную деятельность (он открыл много храмов во Всеволжском районе и договорился с некоторыми школами о преподавании духовных дисциплин), умудрялся уделять время своим одиннадцати детям? И удавалось ли это ему? Лучше всего спросить об этом самих детей. Спрашиваю — и отец Илья с готовностью начинает подробный рассказ. Кажется, он может говорить про родителей часами.

— Папа всегда нам делал игрушки, он мне смастерил машину, самолет, который повесил во дворе на веревках, на нем даже можно было летать. Делал ходули, палки со зверями, вырезанными из фанеры, — медведями, зайцами, — и мы скакали на этих палках. Он играл с нами в прятки. Причем так играл, что никто не мог найти, если он упрятывал кого-то из младших детей! Ездил с нами в походы, на байдарках, на лодках. Учил нас ловить рыбу, плавать, грести, играть в шахматы, домино, теннис! Я с детства помню, как у папы на велосипеде и спереди, и сзади было по детскому сиденьицу, там сидели малыши. Папа нас учил ездить колесо в колесо: за ним ехал один, потом еще один и самый маленький — в конце. А еще он всегда был очень оригинальный, смешной, показывал нам фокусы. Я до сих пор на своих уроках, когда рассказываю, что само по себе ничего не может быть, использую папин фокус. Разрываю бумагу, комкаю ее, а потом вдруг разворачиваю снова гладенький листочек. Кажется, что разорванный лист сам собой слепился. Но потом показываю детям секрет, объясняю, что ничто не может возникнуть из ничего...

Но папа — это и строгость, порядок, дисциплина. Когда мы сидели за столом и кто-то баловался — он мог так стукнуть кулаком , что кружки и тарелки подлетали. Папа завел такой порядок, что у каждого было свое дело в семье. Один выносил ведро, другой подметал. Но зато когда его не было — мы ничего не делали (смеется). Мама считала, что блажен, кто смолоду был молод. Она нас просто отпускала, и мы постоянно играли и веселились.

Мама у нас очень добрая — сплошная любовь. И эта ее любовь заставляла нас не делать зла. Потому что стыдно. Когда мне одноклассник как-то раз сказал: пойдем погуляем, а дома соври, что нас задержали, — я был так удивлен, как можно маму обмануть! Мама научила нас главному — не отчаиваться. В какой бы грех ни впадал кто-то из нас, на грани ужаса, — ни на минуту не сомневаться в любви Бога. Как мы никогда не сомневались в материнской любви.

— Те, кто приходят к вере в сознательном возрасте, более жестки в требованиях, — считает отец Дмитрий. — И священники со своей паствой, и отцы со своими детьми. Они хотят, чтобы все было сразу и правильно. А так нельзя, нужно постепенно. В христианской семье должна царствовать любовь, а не что-то другое… Ведь у нас как было: утром дети прибегали к маме, ночью, если заснуть не могли, — тоже к маме. В ее комнате всегда были маленькие, да и старшие тоже приходили. Потому что с мамой всегда уютно. И вот мама вставала на молитву каждый день, вечером и утром. Они ее слушали, даже засыпали под молитву. Однажды Леночка заболела и не смогла молиться. И все почувствовали себя не в своей тарелке. Поняли, что молитва их утешала, давала хорошее настроение, помогала жить. Но это была молитва матери, не их, они просто купались в этой молитве… И тогда Коля встал и стал молиться вместо мамы. И все заснули, и все стало снова хорошо… Конечно, учить молиться вот так, показывая каждый день добрый пример, — долго и трудно. Но только примером, а не натаскиваниями можно что-то сделать. Сердце загорится — и все придет. Сердце не горит — и все будет дребедень. Самое страшное — это Церковь без любви.

— Путь к решению многих проблем — это не нотации и мораль, а образ радостной жизни, — подытоживает отец Илья. — Жизни с Богом. Нас никто никогда не заставлял ходить в храм и молиться, это было личное дело каждого. Но дети невзначай замечали: вот, мама помолилась, и помогло. Папа помолился, и кто-то выздоровел. Не надо ничему специально учить. Все само собой приходит к ребенку, если родители ведут соответствующий образ жизни.

Для нас мама с папой — образец. Для мальчиков больше — отец. Который воздерживается, не пьет, не курит, любит свою жену. Но и не чужд мирским радостям. А для девочек — мама. Добрая, всех утешающая, очень терпеливая. Которая сначала накормит, а лишь потом что-то спросит.

Когда нам дали четыре квартиры, папа продал их и купил этот дом — хотел, чтобы дом объединял нас всех, и чтобы был участок, на котором играли дети. Теперь дом выполнил свою функцию, и из него потихоньку все разъезжаются. Но с ним всегда связана мама. Где мама, там у нас и дом. Там наш пункт пересечения, наше родовое гнездо. Мы туда залетаем, чтобы узнать новое друг о друге, чтобы погреться в этой радости, ну и поругаться иногда, и, конечно же, покушать (смеется)...

— А Вы, старший брат, никогда не жалели, что у вас такая большая семья?

— Ох, мне маму в детстве было так жалко! Когда она говорила: «Илюша, разбуди меня утром», — я этого боялся больше всего. Вот она спит, дышит тяжело, как будто ожидая, что с каждым ребенком может что-то случиться. И я ей — «мама!» — она не просыпается. Я ей опять — «мама!» — она не просыпается. Я ее тогда потрогаю за плечо, а она вдруг вскрикнет и вскакивает с таким ужасом, что у меня сердце ёкает… Вот так мама спала. Я вообще думал, что ее жизнь загублена навсегда. А потом оказалось, что нет — только начинается. Она сейчас и на коклюшках вяжет, и на компьютере работает, и пишет иконы, и поет в церкви, и занимается языками…

Я никогда не жалел, что мы многодетные. Хотя иногда над нами смеялись, цыганами называли, когда мы гуськом шли в церковь. Но я всегда очень радовался младшим братьям и сестрам, постоянно их пеленал, чмокал, гугукал с ними. У нас все дети были как солнышки — такие светленькие, толстенькие, неуклюжие! И если бы у меня было мало сестер и братьев, я бы, наверное, не был бы таким веселым, не интересовался бы так жизнью… А когда они вырастают, вот тогда начинается самое интересное! Кто-то сошьет тебе штаны, кто-то вылечит от болезни, а кто-то и от бандитов защитит… Это такая радость — большая семья!

Любовь

Одна комната в этом доме отведена под церковь. Она так и называется — домовый храм. Там мы надолго останавливаемся: ведь у каждой иконы, будь она даже плакатом-афишей какой-то выставки, есть своя история. Молитвенный столик в этом храме сделан из деревьев, привезенных с полигона в Бутово, где похоронен дедушка, священномученик Владимир. Кажется, я начинаю понимать, почему в этом доме считают ненужным какое-то особенное воспитание: запусти сюда ребенка, расскажи ему о том, что висит на стенах, и это уже будет самым лучшим воспитанием. В книжном шкафу на почетном месте — фотография молодой Елены Анатольевны. «А вот моя лапушка в молодости, — показывает отец Дмитрий. — Красоты неописуемой. Посмотрите, ведь правда? Я пришел с флота, она весила 40 кг, я ее на руках носил!»

— Папа маму очень любил в молодости, но и с годами — не меньше, потому что человек с возрастом становится мудрее, интереснее, в нем открывается глубина, — рассказывает отец Илья. — Мама с самого начала хотела иметь большую семью. Они с подружкой тетей Машей — папиной сестрой, через которую они и познакомились, — мечтали, что у них будет много детей, целых десять! А им говорили, дескать, ну что вы, это только фантазии, которые скоро пройдут. Но все сбылось даже с лихвой: у мамы 11, а у тети Маши — 12… Наша мама связана с Рождеством напрямую: она родилась накануне Рождества, в Сочельник, и сама столько раз рожала. А перед тем, как она появилась на свет, бабушка видела сон: бассейн, а в нем большая-большая рыба, полная икры. Так Господь благословил ее к многодетности.

Господь очень много дал ей через материнство и всегда помогал. Например, когда еды было мало, она молилась, и сразу кто-нибудь чего-нибудь приносил… А как она молилась за каждого ребенка! Как плакала о каждом! Вот, например, когда у брата Андрюши были в армии проблемы, мама все время ездила в одну из церквей Санкт-Петербурга молиться. Она там плакала-плакала, пока одна женщина не подошла и не поинтересовалась — мол, что Вы так убиваетесь? Мама рассказала свою историю, а женщина спросила: «А где служит Ваш сын?» Мама назвала. И вдруг женщина воскликнула: «Так это же часть моего мужа!» И после этого Андрея перевели в другую часть, и дальше у него в армии все было просто замечательно…

Потом мы пили кофе, а Елена Анатольевна подавала на стол то одно, то другое. «Представляете, чтобы покушать, пришлось два часа убираться на кухне», — сообщила она весело. Мне стало стыдно: вспомнилось, как в своей, в два с половиной раза меньшей семье я беспрестанно ворчу и дуюсь, убирая за всеми. А тут все было сделано между прочим, с улыбкой. Еще мне было неловко сидеть и распивать кофеи, когда матушка крутится у плиты. Елена Анатольевна одной рукой чистила картошку, другой — жарила ее на двух сковородках. «А знаете, — рассказывала она, — современных детей так жалко! Родители их все время дергают: туда нельзя, к этому не прикасайся, здесь переобуйся! Конечно, когда в семье один-два ребенка, все внимание взрослых на них сконцентрировано. А мы-то детям ничего не запрещали: пусть радуются, отдыхают! Да и некогда было… И дети любят наш дом. Вот Коля, младший сын, поступил в семинарию, но выдвинул условие: жить я буду только дома. Ему говорят: тебе же в 5 утра уходить и в 11 вечера возвращаться! Ну и что, отвечает, все равно дома хочу. И начальство ему разрешило… Это прямо как папа, когда на флоте был. Его сестра Маша рассказывала, как он в письмах писал: я так хочу домой, что готов жить где угодно, даже в будке с Аргунчиком!..» И тут я ненароком посмотрела на «папу». Он внимал словам своей «лапушки», и каждая ее улыбка отражалась на его лице сиянием…

— Семья держится тем, что отец и мать составляют единое целое, — учил меня отец Дмитрий. — Троица осуществляется в любви, и мы должны быть в любви. Если родители грешат — дети болеют. Если родители не уделяют внимание и время своим детям, им становится плохо. Когда родители перестают любить — дети внутренне умирают. Для детей родители — смысл жизни, их первые наставники.

Пробыв в этом доме совсем немного времени, я поняла главное. Пусть здесь никогда нет идеального порядка и чувствуется, что на многое тут смотрят сквозь пальцы. Но зато есть что-то действительно важное, рядом с которым все меркнет. И это важное — рецепт ежедневного праздника — любовь. 

 



2007-12-15 11:31:00




Источник: http://www.pravmir.ru/



Батюшка — высокий, мощный, с сильными руками, густыми русыми волосами и пышной бородой. Матушка — небольшого роста, со светлым лицом и приветливой улыбкой. Он — настоятель, она поет на клиросе. После воскресной службы в маленьком деревенском храме, где в Статьи. Новое в данном разделе.
Сила тяготения (рассказ)Сила тяготения (рассказ)
Самое лучшее (рассказ)Самое лучшее (рассказ)
Горение (рассказ)Горение (рассказ)
Буду любить его всегда (рассказ)Буду любить его всегда (рассказ)
Безгрешная машина (рассказы)Безгрешная машина (рассказы)
Чудесная причина (рассказ)Чудесная причина (рассказ)
Слезы на том берегу (рассказ)Слезы на том берегу (рассказ)
Трудная дорога к морю (повесть)Трудная дорога к морю (повесть)
Темная комната (повесть)Темная комната (повесть)
Живое железо (рассказ)Живое железо (рассказ)
православные cтатьи,христианство,литература,искусство,религия,православный журнал,литературный журнал,православие культура  Исход Андрюхи Моисеева (рассказ)
Пора домой (рассказ)Пора домой (рассказ)
Мечтать не вредно или вредная мечта (рассказ)Мечтать не вредно или вредная мечта (рассказ)
Ожоги (рассказ)Ожоги (рассказ)
Воля Божия и человеческая (рассказ)Воля Божия и человеческая (рассказ)
Слава Богу! (рассказ)Слава Богу! (рассказ)
Добрыми делами (рассказ)Добрыми делами (рассказ)
Пожар (рассказ)Пожар (рассказ)
Держи удар! (рассказ)Держи удар! (рассказ)
Безответная молитва (рассказ)Безответная молитва (рассказ)

Домой написать нам
Дизайн и программирование
N-Studio
Причал: Христианское творчество, психологи Любая перепечатка возможна только при выполнении условий. Несанкционированное использование материалов запрещено. Все права защищены
© 2024 Причал
Наши спонсоры: